и не поняла, что белая магия лишь бренд для дураков-клиентов? Ее же не существует!
– Я знаю! Имею в виду, если я не буду делать уж явных пакостей. Стараться делать добро.
– Маргарита! – скривился он, – я что-то упустил в твоем образовании, ты не знаешь элементарных вещей!
– Например?– обиженно поинтересовалась она.
– Ты не знаешь, что такое добро!
– И что же это?
– Это то, дорогая, что не имеет к нам, и к нашей деятельности никакого отношения!
– Правда? – удивилась она.
– Это важно себе уяснить,– объяснял он, – потому что, подменяя понятия, ты можешь зайти в другую степь. Оставляя себе, хоть малейшее место для добра, ты не достигнешь ничего. Будешь топтаться на месте, смеша самых ничтожных духов, объясняя им, что ты вовсе не плохая.
– Я поняла! Ты говорил это раньше, но это так трудно. С другими людьми все просто, но с тобой?
– А что со мной? Я твой учитель. Ты меня должна уважать и бояться.
– Но я люблю тебя!
– Возьми себя в руки!– приказал он, брезгливо вытирая слезы, упавшие ему на руку, о платье Маргариты.
– Это невозможно контролировать!– возражала она,– Неужели ты не понимаешь? Неужели ты никогда не любил?
– Нет!– твердо ответил он.
– Даже в юности?– не поверила Маргарита.
– Иди, принеси мне кофе!
Глава 3
О своей юности хозяин магазина, и по совместительству гадального салона «Фэн-шуй» вспоминать не любил. Дело было в девяностые. Тогда не существовало еще влиятельного мага Яриса. Вместо него землю топтал больной юноша, ничего не знающий о своей силе. И этот юноша чувствовал себя глубоко несчастным.
Ярослав родился не слишком здоровым ребенком. А в десять лет заболел так тяжело, что пришлось проходить обучение на дому. Он получил на руки справку от врача, согласно которой учителя обязаны были приходить домой к мальчику и обучать его бесплатно. Начали работать с большой охотой, сочувственно улыбались, и качественно проводили уроки. В конце первого семестра поняли, что термин «бесплатно» родители мальчика воспринимают слишком буквально, и их самоотверженное стремление помочь несчастному ребенку несколько поутихло. Поэтому все школьные воспоминания Ярослава сводились к образам нескольких преподавателей с усталыми и недовольными лицами.
Никто, не врачи, не психологи, не учителя не могли объяснить родителям, что случилось с их ребенком. В раннем детстве он был резвым чернявым мальчишкой. Крепким, задиристым и любящим посмеяться. Он изменился в один день. Стал похож на приведение: побледнел, когда-то пухлые губы втянулись в рот, который больше не смеялся, а еще более почерневшие глаза, производили устрашающее впечатление, благодаря появившейся в их глубине недетской ярости.
Ярослав пугал своим видом не только сверстников, но и взрослых. Учителя перестали спрашивать его на уроках и проверять домашнее задание. Они просили родителей
