все эти предосторожности оказались излишними. Ни моя готовность бросить меч, ни применить Покров не пригодились. Ни у кого из погибших не оказалось при себе ничего странного. У них вообще ничего не оказалось. Даже ни одной монеты. Хотя на поясах виднелись потёртости от кошелей. На них мне указал сам дознаватель. Несмотря на все мои усилия в учёбе следопытству у Гунира и Зимиона, такие вещи, требующие внимательности и знания куда смотреть, проходили мимо меня. Я готовился к лесу, а не к раздеванию мёртвых тел. А большего, кроме как обыска, от меня и не требовалось. Тела на повозки грузили уже балахонщики. Те самые, что следят за порядком в городе и делают его чистым.
Вот сегодня грязью стали люди, которые ещё недавно и знать не знали, что им предстоит умереть только для того, чтобы послужить кому-то инструментом на один раз. Как молот из камня, о котором я когда-то думал в песках. Но молот, сделанный из живого, всё понимающего человека. Неудивительно, что ненависть к сектантам так сильна, что его кукол бросились убивать все, кто стоял рядом, невзирая на силу. Никто из Закалок, у кого было оружие, не побежал. Двое мужчин из таких храбрецов даже погибли. И, по словам дознавателя Улира, Орден выплатит награду их семьям. Но даже так… Поможет ли это им не скатиться на самое дно, туда, где и находятся вот эти обладатели зелёных балахонов?
С этими мыслями я вдруг понял, что знаю одного из парней, закидывавших тело. Того, что лишь на пару лет меня старше. Это тот парень, над которым месяцы назад, в лесу, насмехался Зимион. Варикол? Мы встретились взглядом, но он тут же отвернулся. В его глазах не оказалось ничего, кроме равнодушия. Окликнуть его я не решился. Разговаривать со мной он явно не хочет. Да и мне… Нужно ли?
Думая обо всём этом и вспоминая его взгляд, я и ждал парней в харчевне. Вышло так, что освободился раньше их. Помощь с телами дознаватель обещал засчитать как полноценную работу, вот я и не пошёл во двор отделения, а сидел в тени навеса «Золотого Вяза». Отличное место для тех, у кого в кармане маловато монет, а живот подводит от голода. Здесь за зеленушку можно получить большую миску каши, кусок варёного мяса и толстую мягкую лепёшку на всю нашу компанию.
Поэтому первый вопрос, что я задал появившемся парням, был прост:
– Поедим?
Конечно, деньги нужно беречь, но просидеть столько времени под навесом, глотать вкусные запахи и уйти отсюда просто так? Боюсь, нас не поймут.
– Давно ждёшь? – спросил Гунир, бросив взгляд на раскрытые двери харчевни.
– Тысячи три вдохов. Или четыре.
– Тады давай. А то Гмур обидится и в следующий раз сразу будет гнать, чтоб место не занимали и посетителей не отваживали, – рассудил Гунир так же, как и я, и сел рядом. – А ты пока рассказывай.
Этим я и занялся. Не упустил ничего. Ни слов дознавателя Улира, ни Варикола.
– Если это и впрямь он, то я даже рад, – сказал Гунир. – Вас, нулёвок, так и надо учить.
– Я тебя
