уздечки, вцепился, чувствуя, как непослушное тело завалилось на бок. Турар пробурчал что-то сердито и схватил княжича за ногу, заставив того кричать ещё сильнее.
Цветок рассмеялась звонко и зло.
– А я слышать, что ты сильный воин, – хохотала она. – Как мог у Великого князья быть такой слабый сын?
Вячко стиснул зубы, когда Турар потянул его ногу на себя, перекинул через спину лошади и засунул в стремя, потом помог так же вдеть вторую ногу. Бородач всё с таким же хмурым лицом погладил лошадь по морде, успокаивая, а после достал из седельного мешка верёвку и связал княжичу руки так, чтобы тот всё же мог держать поводья. Вячко через боль и судороги выпрямился в седле, отпустил сжатую побелевшими пальцами гриву.
– Так что, княжьич, – не унималась Цветок, – твоего отца Шибан сын хана Бахадура так легко убил, потому что он тожье слабак?
Вячко захотелось её ударить.
– Что за мерзкий у тебя язык? – процедил он сквозь зубы.
Ветер сорвал его ядовитые слова и унёс прочь. Услышать их мог один только Турар, но он, кажется, совсем не понимал по-ратиславски.
– Куда вы меня повезёте?
– В город, – на удивление легко ответила Цветок. – Теперь все знать, что ты похитил. Там больше не ищьют.
– Ищут, – невольно поправил Вячко.
Цветок посмотрела на него искоса, не повернув головы.
– Ищут, – повторила она куда лучше прежнего.
– Верно, – одобрил юноша и с удивлением заметил улыбку на смуглом лице.
– Моя мать из ваших земель. Белая луна её звал отец, – поделилась вдруг Цветок, чьи глаза сделались непрогляднее самой чёрной ночи. – Я давно ни с кем не говорить на языке ратичей.
– Ратиславцев, – снова поправил княжич.
– Мать говорить: ратичей, – упрямо заявила девушка.
Турар подвёл двух оставшихся лошадей, одна из них была привязана длинной верёвкой ко второй. В отличие от лошади под девушкой эти два животных были куда ниже и крепче, как и кобыла Вячко. Турар сел в седло одного из них.
Цветок кивнула, удобнее взялась за поводья и, не предупредив ни словом, ни знаком, ударила пятками по бокам лошади, заставляя ту сорваться с места, и почти сразу пустила животное вскачь.
Вячко закусил губу, чтобы не закричать от тряски в седле, и пнул свою кобылу пятками, стараясь не отставать. Если лошадь под девушкой убежит далеко вперёд, Вячко потащится за ней уже по земле и удавится.
Алый платок развевался за спиной наездницы, манил, как огонь мотылька. Звенели бубенцы, косы били по спине.
Вперёд, вперёд! Ветер засвистел в ушах, обжёг лицо.
Вячко немного привык к скачке, выпрямил спину, сжал покрепче поводья. Постепенно он свыкся с болью. Лошадь под ним стала послушнее, пошла быстрее и легче.
Цветок гнала, точно за ними была погоня. Вячко несколько раз оглядывался, терзаемый подозрениями, но со всех сторон виднелась лишь безлюдная
