и в последующие годы продолжал придерживаться самостоятельной позиции, которая далеко не всегда совпадала с правительственной. Имеется немало фактов, опровергающих закрепившееся в исторической науке убеждение в том, что он «твердо веровал в правильность политики русского правительства»32. Известно, что со страниц «Московских ведомостей» звучали слова поддержки освободительной борьбы южных и западных славян, отстаивавших свою национальную независимость, выражалась забота о возможности для каждого народа наладить самостоятельную жизнь на той земле, которая ему исторически принадлежала. Так, в майском выпуске газеты за 1867 г. было высказано мнение относительно стремления добившегося некоторых автономных прав сербского правительства подчинить себе болгар. Поглощение одного славянского народа другим Катков считал недопустимым, союз народов представлял как равноправное единство «в однообразном устройстве военной силы и в военной конвенции». Не исключал он и союза славянских народов в границах единой государственности, замечая при этом, что время такого союза не настало, «более тесный союз вызвал бы теперь непреодолимые трудности…»33. В том же 1867 г. в статье «Неразрывная связь русского народа с Верховной властью» писал: «В России не могло бы возникнуть никаких внутренних недоразумений и опасностей, если бы всё, что живет в ней, было одушевлено русским гражданским чувством, и если бы политика постоянно следовала только тем побуждениям и идеям, которые из этого чувства черпаются»34.
Правительственные предостережения изданиям Каткова были вызваны именно тем, что причины многих современных бед он находил в ошибочной политике правительства. Так, о причинах польского восстания, а затем и покушения на императора русскими нигилистами он писал: «Где был истинный корень мятежа, – в Париже, Варшаве, Вильне? Нет, – в Петербурге!»35 Столь смелые речи не могли остаться без последствий: «Кончилось дело тем, – пишет биограф, – что Катков получил 6 мая 1866 г. второе предостережение, а на следующий день третье, и его издательская деятельность была приостановлена на два месяца»36.
В отношении единства власти и народа взгляд Каткова был близок Тютчеву, которого распространение в либеральных кругах российского правительства антипатриотических настроений приводило в состояние тревоги и негодования. По словам поэта, в российском правительстве происходит губительное «охолощение русского начала», которое неизбежно приведет к разрушению единства нации, катастрофическому отдалению царя от народа. «Мы видим теперь в России, – писал он в январе 1865 г. А.И. Георгиевскому, бывшему в то время сотрудником “Московских ведомостей”, – как все элементы, или нерусские по происхождению, или антирусские по направлению <…> силятся совокупиться в одно целое <…> в состав этой коалиции вошли, вопреки своей разрозненности, и польская шляхта, и остзейские бароны, и петербургские нигилисты, штатные или заштатные» (6; 90). Этому опасному для России и губительному для славянского мира
Московские ведомости от 12 мая 1867.
Цит по: М.Н. Катков. Его жизнь и литературная деятельность… – С. 53.
Там же.
