Теснее ряды, товарищи по массе. Вот только демонстрация, к счастью, не предусмотрена. Не надо являться в институт с первыми лучами весеннего солнца, не надо тащить в руках бодрящие хоругви. Институт останется пуст, спрятавшись от праздника за надежными дверями.
Удобное место для действия…
Впрочем, час назад мальчишка был мужчиной. О, еще каким! Час назад ему было двадцать четыре года, в точном соответствии со свидетельством о рождении. Волной вставало напряжение, и джинсы были тесны, и губы огромны, и запахи близко-близко… О, какой женщиной была она! Пьянея от своей власти, она ловила распахнутыми зрачками его муку и впитывала кожей его жадное дыхание. Нежность смело прорывалась сквозь корчащиеся в пытке рты, смело разносилась в запертом пространстве института, а потом был взрыв, и Вселенная в который раз стал новой…
– У меня такое ощущение, будто мы взломщики, – сказал Игорь. – Бродим по чужим помещениям, сейчас будем жрать чужую еду… – Он глупо, совершенно не к месту улыбался. Наверное, вспомнил вдруг о чем-то очень приятном.
Жанна грациозно двигалась, влезая в свитер.
– Почему взломщики? – возразила она сквозь шерсть. – У тебя официально есть ключи от кафедры, а на кафедре есть официальные ключи от остальных дверей. В конце концов, что нам в лаборатории делать?
«Действительно, – подумал Игорь. – В лаборатории диван не предусмотрен. А здесь, у заведующего кафедрой – о, еще как предусмотрен.»
Чай заварили прямо в стаканах, чтобы быстрее. Сухари и сушки были высыпаны из кулька на тарелку. Наконец, главное – коробка с недоеденным тортом, оставшимся от вчерашних кафедральных посиделок, по праву заняла центр композиции.
Игорь безжалостно вонзил чайную ложку в кремовую розочку и наполнил рот густым, сладким, изысканным. Затем приложился к стакану вытянутыми в трубочку губами, отхлебнул, обжигаясь. Жанна села на стул рядом. Взяла с тарелки сухарь, громко куснула и тоже склонилась над черным дымящимся пойлом.
– Ладно, – он неожиданно встал. – Надоело в темноте, я включаю свет.
Она вскочила следом.
– Подожди, сейчас посмотрим… – и порхнула к окну.
Момент: ее обтянутый силуэт застыл на фоне ночи. Игорь тоже застыл, глядя на нее.
И вновь – словно жаром окатило, снизу вверх, из штанов в голову. Нежность наполнила током крови все, что полагалось, нежность больше не желала вмещаться – ни в голове, ни в штанах. Молодой человек забыл про свет. «Подойти, – думал он. – Сзади. Обнять. Она положит мои руки себе на грудь…»
– Иди скорей сюда, – глухо сказала Жанна.
– А? – выдавил он, мучительно просыпаясь.
Послушно подошел. Сзади. Но обнять любимую женщину не смог, потому что в институтском дворе были люди. Два темных субъекта, один за другим огибая лужу, перемещались в пространстве фонаря. Каждый тащил нечто тяжелое, ящикообразное. Плюс еще один – впрочем, тот уже скрылся под аркой, ведущей из второго двора в третий.
– Они нас не заметят? –
