забился. Его выгнуло дугой с такой силой, что затылок ткнулся в стоптанные подошвы старых ботинок. Он начал извиваться, точно огромная гусеница, придавленная колесом машины. Перекатился на четвереньки. Запрокинул голову и жутко завыл.
Грязно-черные обложные тучи вдруг треснули, и в образовавшийся проем, словно рыцарь во вражескую крепость, ворвалась яркая, круглая луна. Серебристые лучи коснулись лица мужика… череп его затрещал, раздаваясь, и надо лбом взметнулись два туго закрученных рога. Волосы закурчавились, превращаясь в жесткую, колечками, свалявшуюся шерсть. Лицо вытянулось, тоже покрываясь шерстью, а истошный вой перешел в отчаянное, гневное блеяние.
– Бе-е-е! Бе-е-е! – По шоссе, пытаясь стряхнуть с себя обрывки штанов и куртки, прыгал здоровенный черный баран, и его копыта звонко стучали по асфальту.
– Чтоб ты провалилась, ведьма! – гаркнул черт и размахнулся…
– Мама-а-а! – брошенный с силой пушечного ядра четырехлетний малыш перевернулся в воздухе…
Чиркнуло, свистнуло, и стремительно пронесшаяся мимо Танька подхватила его.
– Мама! Мама!
– Василёчек! – прыгающая внизу женщина отчаянно простирала руки. Танька аккуратно спланировала вниз.
– Василёчек! – Женщина выхватила малыша у девчонки, поглядела на Таньку с ужасом, словно та и была похитившим малыша чертом, прижала к себе… И торопливо начала кутать в сорванную с плеч куртку. – Василёчек! Василёчек мой! – словно заклятье повторяла она.
– Ау-у-у! Гау-гау! – разразились яростными воплями кружащие в небесах черти.
– Ш-ша-шшш! – скаля крупные, как булыжники, зубы, главный черт шипел, и в его глазах разгоралось алое пламя пекла. Звучно щелкнули когтистые пальцы. Жалобно блея, баран подбежал к хозяину. Черт вскочил ему на спину… и коленями так стиснул лохматые бока, что баран только судорожно выдохнул да так и застыл с раззявленной пастью. – Всего-то ездовой баран – вместо ребенка! – прошипел черт, и его когти полоснули лохматый бок так, что шкура барана повисла лохмотьями. Баран больше уже не блеял, он стонал… – Думаешь, победила, ведьма? – черт повернул к Ирке увенчанную рогами голову.
Ирка нахально кивнула и… вдруг вытащила из кармана резиновые перчатки, какие надевают медсестры в больницах.
– Я все равно заберу мальчишку! – Пылающие глаза нашли малыша. Василёк вскрикнул и ткнулся лицом матери в плечо.
Ирка снова кивнула… и стала невозмутимо натягивать перчатки.
Морду черта перекосила жуткая ухмылка:
– Кто в наших когтях побывал, тот снова вернется! – утробно прогудел он. – Мальчишка вырастет, и я подловлю его – на водке, на наркоте, на деньгах…
Закончить черт не успел. Зависший у опоры электропередачи здухач взмыл повыше и… с размаху рубанул серебристым мечом по проводу. Длинная извилистая молния с треском расколола темноту ночи. Провод дернулся и, извиваясь, как змея, полетел к земле. Ирка прыгнула
