притих, – с лёгким разочарованием заметил Рябой. – Похоже скоро снова вырубится.
– Да и хрен с ним, – отмахнулся усач. – Ты смотри какая дама тут томится в одиночестве. С утра уже не блюёт, видно соображать начала. Полей её водичкой как следует, Рябой, я баб чистых люблю.
– Как бы не влетело, – засомневался молодой. – Я слышал, это для графского сына пустышка, для его сиятельства Феба.
Раздался плеск выливаемой воды и чей-то кашель.
– И чего? – не понял хриплый. – Я ж её трахнуть собираюсь, а не калечить. Всё равно как только его сиятельство граф пустышку привяжет – она в ходячий кусок мяса превратится. А так хоть порадуется напоследок.
– А если граф придёт? – не унимался Рябой, опрокидывая очередное ведро воды.
– А чего его сиятельству в такой ливень грязь зазря месить? – удивился любитель одиноких дам. – На это у него мы есть. Захочет на пустотников поглядеть – нам и прикажет приволочь. По бабе ж не видно, трахали её, или нет. А чё она там на своём языке бормочет – кто разберёт?
– Чинга ту мадре,[1] – женский голос прозвучал неожиданно зло, а не испугано.
За ногами стражников Стриж разглядел лишь босые ноги с кандалами на тонких щиколотках, да подол такого же, как на нём, балахона.
– Не понял, но обиделся, – мужик осуждающе поцокал языком. – Рябой, есть чем рот ей заткнуть? А то десятник на вопли прибежит, придётся очереди ждать.
– Ты лучше себе хлебало заткни, – зло рыкнул Лёха. – Хреном своего мальчонки, ушлёпок заднеприводный.
На стресс каждый человек реагирует по-своему: кто-то впадает в ступор, кто-то бежит, у кого-то включается агрессия, а вот Стриж начинал шутить и зубоскалить. Часто тупо и невпопад, но это помогало стравить лишнее напряжение и хорошо делать дело.
А это дело он очень хотел сделать хорошо. Прибить гнид.
Насильников он ненавидел люто и не собирался сейчас молча наблюдать. А кандалы… Да хрен с ними. Главное – успеть дотянуться хотя бы до одного. Второй, конечно, пырнёт железякой, что у него на поясе, но одного засранца Лёха точно с собой на тот свет захватит. В идеале – обоих.
У судьбы точно есть чувство юмора: Стрижу всегда говорили, что он когда-нибудь сдохнет в очередном героическом порыве кого-то спасти. Так и случилось. Но кто же предполагал, что старомодное рыцарство погубит его два раза, да ещё за такой короткий срок?
– И чё ты уставился? – Стриж встал, гремя цепями, словно Кентервильское привидение. – Ходи моя сторона, усатенькие, бриться будем.
– Не, этот придурок хорошего обращения не понимает. Явно какую-то пакость говорит, – вояки с ленцой обернулись к возмутителю спокойствия.
Ошибка. За спинами потенциальных насильников бесшумно поднялась женская фигурка и цепь захлестнула горло усача.
– Ох ты ж… – невольно выдохнул Стриж, любуясь великолепным броском через спину, проведённым девушкой.
Вояка
Chinga tu madre – очень грубое ругательство на испанском.
