«Сосредоточение и созерцание». Ты должен был освоить технику сосредоточения на окружающих объектах. Трудность этой техники заключалась в том, что, несмотря на беспокойный ум, ты должен был научиться сосредотачиваться на всём, что видишь.
Как правило, мысли уводят нас в сторону от основной цели. Они похожи на плавающих в воздухе змей, которые несут на себе обрывки чужих идей, взглядов, случайно брошенных в пустоту фраз. Порой мы так сильно бываем увлечены какой-нибудь мыслью, что упускаем из вида то, зачем мы пришли на эту землю. Подверженные впечатлениям, мы доверяемся врагу и отталкиваем друга, мы совершаем глупые ошибки, разбрасывая свои силы в пространство. И очень важно бывает отбросить в сторону весь этот мысленный поток и сконцентрироваться на чём-то одном. Так происходит активизация воли.
Если хорошо владеть процессом «визуализации», т.е. внутренним видением объектов в пространстве, то можно наблюдать за тем, как возгораются центры воли в твоём теле. Однако этим процессом владеют не все, а лишь те, кто до конца прошёл сложную систему обучения у опытных мастеров. Со временем я тоже овладел этой методикой.
Через два года мне было выдано оружие, и я был допущен к упражнениям с кинжалами.
«Кинжал является вторым сердцем воина, – говорил учитель Ноу, – поэтому каждый воин должен относиться к нему с почтением и благоговением. Перед любым боем воину необходимо разговаривать с кинжалом, обращаться к нему и просить помощи. И если воин потерял своё оружие, это – плохой знак».
В освоении ступеней военного мастерства я делал поразительные успехи, я был таким ловким и проворным, что учителя уже всерьёз поговаривали, а не отдать ли меня в императорскую армию. Я не горел особым желанием менять свой привычный жизненный уклад в скромной удалённой от людных мест обстановке на муштру в пределах дворцовых стен, хотя согласно Учению я не был волен выбирать судьбу, а должен спокойно подчиниться ей. Так считали многие мастера разных направлений духовного совершенства. Поэтому в Китае является расхожей поговорка: «Спорить с судьбой – всё равно что плыть против течения реки без рук и ног».
Как ни странно, мне была дана мантия белого цвета. Я ощутил большой прилив радости, когда узнал об этом, потому что подобный цвет одежды означал высокую оценку со стороны учителей. Это говорило о том, что я специально пришёл в мир, и моё рождение предусматривало определённую миссию. Но что это была за миссия, я не знал.
Линь всё ещё оставался в статусе воспитанника, видимо, ему предстояло пройти определённые испытания, чтобы оказаться среди учеников. Мастера Циня я больше не встречал, мне уже начало казаться, что такого человека вообще не существует в природе, однако через год судьба сама предоставила мне возможность встретиться с ним. Говорили, что он живёт в самой высокой башне монастыря, и я часто посматривал туда, чтобы иметь возможность хоть издали увидеть его.
