вглубьсвоей души.
Этим ты откроешь себе путь
в Вечность.
Она сосредоточена
В мельчайшей пылинке
пространства,
Но лишь твоё Всевидящее
Сердце способно разглядеть её».
(Надпись на свитке
в храме «Золотой Дракон»).
…Монастырь Золотого Дракона находился в провинции Сычуань на самой границе с Тибетом. По сути, монастырь не являлся ни Тибетским, ни Китайским.
Представители жёлтой расы, принадлежащие к разным национальным группам, обычно враждебно относятся друг к другу. Японцы считают себя древнее китайцев, китайцы притесняют тибетцев, тем самым подчёркивая своё первенство на совершенство и приближённость к богам. Что касается монастыря – это единственное место, где любая неприязнь между людьми была стёрта, так как в нём служили и китайцы, и тибетцы.
Монастырь находился на берегу мелкой речушки Луцзян, недалеко от неё Брахмапутра несёт свои воды в Индию. Несмотря на то, что монастырь был удалён от человеческой цивилизации, практически на равном расстоянии от него располагались два городка: Аламбо и Лхаса. Аламбо стоит на территории Китая, а Лхаса – Тибета. Климат здесь мягче, чем в Тибете, но иногда случаются суховеи. В холодное время года падает снег, который быстро тает на полуденном Солнце.
Шум реки Луцзян доносился до моих ушей. Я подумал сначала, что монахи ловят в ней рыбу, но мне сказали, что служители храма «Золотой Дракон» являются вегетарианцами. Их рацион, в основном, состоит из круп, ячьего молока с маслом и фруктов, а также риса и бамбука. Ряд фруктов доставляется в монастырь с торговыми караванами. Как правило, это манго, финики, персики и каштаны. Однако подобные деликатесы употреблялись в очень ограниченных количествах.
Река служила, своего рода, игровой площадкой для детей. Они плескались в её журчащих водах, бегали друг за другом, а по утрам и вечерам монахи совершали здесь обряд омовения. Они снимали обувь, входили в реку и, набрав полный чан воды, выливали её на себя.
Луцзян искрилась на Солнце тысячами бликов, слепила тебя, словно забавлялась с тобой, и от этого хотелось спать. Несмотря на то, что в моей провинции Тай-цзы много буддистских храмов, считалось престижным, если родители отправляли своего сына в далёкие края для обучения в каком-нибудь монастыре. Храмы были очень красивыми с позолотою и изразцами.
Честно говоря, когда я увидел храм «Золотого Дракона», я был несколько разочарован, так как вместо роскошного убранства мне представился довольно скромный фасад без лишних вычурных архитектурных фантазий. Внешний вид храма не вязался с той славой, которая распространялась о нём по всему Китаю и Тибету. Просто одетые монахи занимались своими привычными делами, будто жизнь здесь текла медленно и размеренно, не прерываемая никакими эксцессами.
Один из монахов повёл меня в мою будущую комнату, я взял свой
