пригодится и принесёт большую удачу.
Я попрощался с дедушкой и со всеми своими родственниками. Что касается прощания с братьями и сёстрами, это являлось лишь данью этикету, следованию обычаю, так как я не испытывал гнетущей тоски и боли от предстоящей разлуки. Затем я был усажен за семейный стол и досыта накормлен.
Китайская кухня по своей сути очень разнообразна, готовят, в основном, специально обученные повара, строго придерживаясь определённых правил. Правила существовали для того, чтобы пища сохраняла свои энергетические свойства и способствовала сохранению и поддержанию телесного здоровья. Поэтому кулинарная обработка была минимальной, и в рационе преобладали растения и продукты моря: рыба, крабы, водоросли. Из растений были распространены главным образом рис и бамбук.
На большом столе передо мной лежало огромное блюдо с рисом и жаренным бамбуком, рядом стояли тарелки с креветками, ламинарией и фукусом и пиала с ароматным зелёным чаем.
Мне было объяснено, что столь обильная трапеза устраивалась всегда перед дальнею дорогой, чтобы ученик мог насытиться и набраться сил, которые ему пригодятся в его испытаниях.
В некоторых китайский семьях к столу подают особо приготовленное мясо собак. Однако в нашей семье это не делалось, потому что, во-первых, в те времена был пост, и запрещалось употреблять в пищу мясо за исключением рыбы, во-вторых, наша семья относилась к ярым приверженцам религии буддизма. Буддизм не приветствовал убийство животных в любой его форме.
После трапезы я был введён в семейный храм Будды, чтобы сделать жертвоприношение в виде пряностей и большого блюда с рисом. Затем я выпил полную чашу воды, ночь простоявшую возле статуи Будды. Чаша была сделана из золота. По представлениям китайцев, если золотая чаша постоит возле статуи Будды в течение ночи, она считается наполненной особыми божественными эманациями. Выпивший эту священную воду приобретает покровительство богов, никакое зло не сможет коснуться его.
Перед тем, как сесть в повозку, отец сказал мне:
– В последний раз посмотри, сынок, на окружающие тебя окрестности. Больше ты их уже не увидишь, а они так прекрасны в период весны.
Слова отца вызвали во мне такое отчаяние, что я едва смог сдержать слёзы.
– Почему я никогда не увижу эти места? – спросил я.
Отец ответил мудро (впоследствии я не раз улавливал мудрость в высказываниях вроде бы обыкновенных людей, на первый взгляд не отличающихся особыми познаниями в философии).
Отец произнёс:
– Возможно, ты и вернёшься сюда, сынок, но вернёшься совсем другим человеком. Многие привычные вещи покажутся тебе иными, чем раньше. Ты будешь смотреть на мир и на эту голубую долину другими глазами – глазами умудрённого опытом человека. Дорогой Ли, тебе только кажется, что ты останешься прежним, но ты сам не заметишь, как изменишься.
