спокойно на душе.
Гостиная обычно планировалась в центре дома, а вокруг неё размещались остальные комнаты. В них хозяева устанавливали различные символы для придания дому красочности и одновременно с целью снятия отрицательной энергетики. Символы представляли собой статуэтки божеств, предметы, такие как плетёные узлы. Они хранятся в специальных рамах и вешаются на стены наподобие картин. Любой китаец может вязать узлы из нитей: узлы богатства и денежного благополучия, узлы любви и счастья в семейной жизни. Считается, если хранить эти узлы у себя в доме, человек приобретает покровительство богов.
Европеец думает, счастье зависит лишь от него самого, однако на самом деле это далеко не так. Счастье зависит от благосклонности высших сил, поэтому по всему Китаю совершаются жертвоприношения: люди привозят каждый месяц в пагоды свой урожай, собранный с полей. Часть урожая складывается в большие корзины и ставится в храмах перед ликами Будды.
Когда на нашем пути попалось опустошённое засухой поле, отец рассказал мне такую историю. Когда-то лет пять тому назад здесь жил один крестьянин. У него был большой дом, и он выращивал пшеницу, каждый год собирая с полей богатые урожаи. Он продавал пшеницу и получал за это много золота. Его звали Чан-Хай-Си. Он был глубоко убеждён, что является хозяином своей судьбы, и никто не властен над ним. Он был очень горд собой и стал высокомерно относиться к людям. Он перестал молиться и ходить в храмы, как это делали его соседи. Однажды к нему пришёл старик, попросивший немного хлеба и риса. Старик был нищим, и у него не было ничего, чтобы расплатиться за еду. Чай-Хан-Си прогнал старика и попросил слуг, чтобы они не пускали нищих попрошаек в его дом. Ничего не сказав, старик ушёл.
Однако на следующий год случилась засуха, весь урожай был испепелён солнцем. Чан-Хай разорился, сам превратившись в нищего странника, друзья покинули его, и он остался совершенно один без гроша и поддержки. Говорили, что тем стариком в лохмотьях, который приходил к Чан-Хай-Си, был сам Будда. Он спустился с небес из своего сияющего царства, чтобы преподать этому возгордившемуся человеку хороший урок.
– И потом он умер? – спросил я у отца.
– Нет, сынок, Чай-Хан-Си стал монахом, и сейчас служит в одном монастыре.
– Откуда ты знаешь?
– Эту историю он поведал мне сам.
На ночь мы останавливались в гостиницах, а утром снова продолжали путь. После ужина, когда отец ложился спать, я любил из окон наблюдать за тем, как мерцали звёзды высоко-высоко в небе. Мне казалось, что на них живут такие же люди, и они тоже, как и я, глядят в небо.
Я сжимал в руках подаренную дедушкой фигурку дракона. Она была дорога мне, как напоминание о родных краях, о старости, о НЕПОСТИЖИМОМ, которое способно заставить трепетать в груди страждущее сердце. Золотой дракон оживал в моих ладонях, являясь настоящим
