своей внутренней мудрости, и ты получишь из него помощь и поддержку. Но редко кто обращается к этому Источнику. Будда не дал царю ничего материального, но он подарил ему самый ценный дар, в котором нуждаются люди, Будда открыл правителю Врата Мудрости, и царь вошёл в них.
Незнакомый монах указал вдаль на линию горизонта как раз туда, где в сияющие вечерние блики реки Луцзян садилось Солнце. Оно будто вторило словам моего невольного собеседника.
– Посмотри на это Солнце, на воду, возьми с них пример спокойствия и безмятежности. Сейчас они мудрее тебя и преподают тебе ещё один жизненный урок. Они говорят: «Растворись в нас. Стань нами, а мы станем тобой». Если ты последуешь их совету, сердце твоё запоёт Песнь Радости, и голод не покажется таким тяжким испытанием, как раньше. Ты станешь ближе к своему Божественному Источнику, ты сможешь почерпнуть из него нечто более ценное, которое не так давно по твоей недальновидности казалось тебе пустяком. Мой юный друг, совсем не просто успокоить бурлящие страсти и ещё сложнее оставаться спокойным всю жизнь, но если ты растворишься в своём внутреннем источнике, как щепотка соли растворяется в большой реке Луцзян, тебе удастся повергнуть демонов, искушающих твою чистую душу, ибо демоны эти в тебе. Когда-то это сумел сделать Будда, сумеешь и ты, хотя ты думаешь, что ты – всего лишь неопытный мальчик.
Я зажмурился оттого, что Солнце стало ещё ярче. Обычно так случается во время восходов и закатов: яркая вспышка, а затем либо свет, либо тьма. Я хотел спросить моего нового собеседника о том, какие ещё законы существуют в пределах монастыря. Однако на том месте, где он только что стоял, была пустота. Моё удивление ещё усилилось оттого, что я не слышал никаких шагов, никакого шороха. Ведь если монах удалился, должны были бы раздаться хоть какие-то звуки.
Я огляделся, но не увидел ничего похожего на его фигуру в длинной белой мантии. О его недавнем присутствии говорил лишь спелый персик, который лежал в моей левой
руке. Увлечённый беседой, я не успел его съесть. Создавалось впечатление, что некоторые монахи здесь являлись вездесущими. Я не заметил, как ко мне подошёл Линь и предложил унесённую из монастыря тарелку риса.
– Держи, – сказал Линь, – Я вижу, ты очень расстроен, а до завтрака целых девять часов.
Я угостил своего нового друга персиком и высказал ему свои предположения.
– Ты не видел здесь монаха в белом? – спросил я.
– Нет.
– Но ведь он же разговаривал со мной и даже угостил фруктами. Откуда у меня тогда этот персик?
По взгляду Линя я понял, что он знает, о чём идёт речь.
– Не пугайся, ты говорил с самим мастером Цинем.
– А кто это? – поинтересовался я.
– Он живёт здесь очень давно, никто из монахов не знает, сколько ему лет. Ходят слухи о том, что мастер Цинь обладает магическими способностями, и ему известно всё обо всех.
– Неужели такое возможно?
Линь
