котом!
– Фуу! Нет, нам, конечно, все равно – что пестрый, что чистоцветный… Но нельзя же так пренебрегать приличиями!
– Пестрый кот – еще не самое страшное! Она ужасна! Вопиющее, безмерное уродство и безвкусица! – манерно качая петушиной головой, провозглашал фланирующий среди толпы Кокатрикс.
– Ах, неужели, маэстро? Великий Айтварас Жалтис такой… красивый дракон, – молоденькая ящерица-сэв скромно зазеленелась. – Неужели он бы стал встречаться с уродиной?
– Уж поверьте наметанному глазу художника! – авторитетно оборвал ее Кокатрикс. – Сколь прискорбно видеть отсутствие вкуса у одного из Великих.
– Я старалась, но ничего, ква, ничего не могла сделать! – подквакнула царевна-лягушка, демонстративно горестно опуская уголки губ. – Она совершенно безнадежна, эта человечка! Сами увидите!
– Какая же она тогда могущественная? – хмыкнул какой-то зеленый дракон. – Могущественная никогда бы не позволила себе быть безнадежной.
Несколько змеечек рядом с ним согласно закивали головами и с удовольствием оглядели собственную полированную чешую.
– Надеюсь, Владычица наша запретит Великому эти… позорящие его отношения, – поджала губы пожилая змеица-ямм.
– Я рада всем своим сыновьям! – прогрохотала радужная змеица на Тронной Скале. – И безмерно благодарна, что ты сумел вернуться и вернуть остальных!
– Вы странно выражаете свою благодарность, Матушка. Позорите моих гостей… – не поднимая головы, отрезал Великий Водный. – Получить пленников больше не рассчитывайте.
– Дерзишшшь? – отводя громадную голову точно для удара, прошипела Табити.
– Упрощаю взаимопонимание, – нахально сообщил серебристо-стальной дракон.
– Нахватался дурных манер у этой человеческой девчонки!
– Когда я был у нее в гостях, она не пыталась меня ни убить, ни изуродовать. Так у кого манеры лучше? – отбрил Повелитель Воды. – Стыдно, Матушка! И мороженого тоже не получите.
– Мороженое тут при чем? – прошептала Табити.
– А тоже моя добыча – что хочу, то и делаю. – И направился к пробившемуся сквозь камень бурлящему источнику, мгновенно взметнувшемуся троном из сверкающего льда и струящихся водопадов.
С огненного и воздушного трона донеслось злорадно-одобрительное хмыканье. Табити злобно ощерилась.
– Царствующие Лун и крылатые Мин, ползающие ямм и ходящие на двух лапах сэв, жабы и змеи, а также иные и любые существа и народы, имеющие счастье и честь пребывать под крылом Владычицы нашей Предвечной и Изначальной, да возносится она над нами вечно! – проскрипел глашатай.
– Да возносится! – дружно грянула толпа. Табити чуть заметно кивнула, зубастый птах, громко хлопая крыльями, приземлился на карниз тронной скалы, завозился, устраиваясь, и наконец торжественно вопросил:
– Отвечайте: кто еще желает
