его физическую силу, которая поначалу казалась столь привлекательной, и его полную власть над ней.
С рождением дочери многое изменилось, и Белла могла бы забыть о разочаровании первого года брака, прояви муж к ней хоть чуточку доброты. Хватило бы одного ласкового слова, одной ободряющей фразы. Ей бы увидеть хоть немного любви в его взгляде вместо привычных вожделения и властности.
Но Бьюкен лишь мельком взглянул на нее и брезгливо проговорил:
– Наверное, надо почаще делать тебе детей: разжирела, как старая корова, – такой тебя точно никто не захочет.
Его слова убили всякую надежду на счастье, иллюзий не осталось: она для него лишь шлюха, а он ее ревнивый повелитель.
Она платила ему единственной монетой, что была в ее распоряжении: уступала его притязаниям со стоическим безразличием, только выполняя долг. Чем больше старался он ее унизить – пытался спровоцировать на резкость, чтобы подвергнуть избиению, – тем холоднее она становилась, а потом ее чувства и вовсе умерли.
Страшнее всего были его подозрения и ревность. Кто же виноват, что мужчины смотрят на нее! Одевалась Белла более чем скромно, тщательно зачесывала и приглаживала волосы, как монашка, но муж продолжал обвинять ее. Якобы она строит мужчинам глазки и призывно улыбается.
Она перестала появляться при дворе короля, пряталась в задних комнатах, когда приезжали гости, но он считал, что это всего лишь хитрые уловки, и обвинял ее в том, что она сбегает из дому для встречи с любовниками. Поскольку оскорблениям и обвинениям не было конца, она перестала оправдываться и взывать к его разуму и мало-помалу стала одеваться так, как ей хотелось, причесываться так, как нравилось, и общаться с окружающими, в том числе и с мужчинами, как нормальный человек, а обвинения пропускала мимо ушей. Научившись жить в тюрьме, выстроенной из подозрений, Белла мечтала когда-нибудь освободиться от мужа, но даже представить себе не могла, что это произойдет подобным образом.
Единственное утешение Белла находила в мысли, что супруг, какую бы ненависть ни питал к ней, не станет вымещать ее на Джоан. Только вот что подумает ее дочь, когда узнает, что мать сбежала, не сказав ни словечка на прощание? Бьюкен умел быть жестоким, расчетливым и очень мстительным. Что, если он попытается настроить девочку против матери? Как жаль, что она не посвятила Джоан в свои планы! Тогда бы дочь знала, что мама вовсе не сбежала от нее.
Белла села, пытаясь сбросить усталость. За короткий сон ей вряд ли удалось набраться сил, да и как расслабиться, если знаешь, что муж рыщет по окрестностям, надеясь ее отыскать? С тех пор как они покинули Балвени, постоянным спутником Беллы стал панический страх, от которого все внутренности буквально стягивало тугим узлом.
Бьюкен наверняка обезумел от ярости, а то, что она сбежала из-за Роберта Брюса, лишь усугубляло его гнев. На этот раз его ничто не остановит – даже если пригрозить оскопить во время сна, если он еще хоть раз ее ударит.
Оглянувшись,
