«интерес» хозяйствующего субъекта, спад хозяйственной активности виден «невооруженным глазом», причем, в тех отраслях, которые не связаны с величиной государственных инвестиций (лесная отрасль, вылов морепродуктов, импорт техники и т.д.). Значительные территории уже превратились в «иждивенцев государства» (пожалуй, наиболее показателен пример Еврейской автономной области, экономика которой полностью зависима от федеральных трансфертов). Ведь, «сломав» прежние правила, центр не смог предложить значимой альтернативы. Пожалуй, выступления автомобилистов, при всем том, что с ними удалось более или менее успешно «справиться», вызвали к жизни иную программу. Наиболее пострадавший от вторжения извне Приморский край до 2012 г. может не особенно переживать о своем будущем. Невероятный для региона федеральный трансферт на проведение саммита АТЭС позволяет задействовать большую часть краевых мощностей и трудовых ресурсов. На Дальний Восток спешно переводятся производства из иных регионов страны.
Даже успешность «борьбы с коррупцией» в регионе была «оценена» отставкой О.Н. Сафонова и назначением на его пост «местного» губернатора В.И. Ишаева. Не то чтобы «коррупционная война» утихла совсем, но назначение Ишаева изменило в ней расстановку сил и задачу федеральной власти. По сути на Дальнем Востоке сегодня реализуется уникальный проект по интеграции «несистемных» сетей. В его логику вписываются и последние договоренности В. Путина с руководством Китая, вызвавшие столь бурную и неоднозначную реакцию в России и совершенно спокойную – в Китае. Дело не в том, что китайцы здесь «выиграли», а россияне – проиграли. Просто для Китая, который изначально строил вполне легальные (со своей стороны) отношения с дальневосточными территориями, в этих договорах практически нет ничего нового. Может быть, только то, что китайских рабочих реже станут «щипать» блюстители правопорядка. А вот для России новое есть. Кроме традиционных договоров по энергетике, соглашения содержат стремление институционализировать уже сложившиеся экономические отношения, включить их в рамки общей хозяйственной системы. Насколько успешной окажется эта попытка, покажет ближайшее будущее. Собственно, об этом сегодня спорят ученые, бизнесмены и политики региона. «Уйдут» ли деньги из региона или останутся здесь. В первом случае несистемное противодействие и, увы, неизбежная деградация региона окажется неотвратимой. Во втором – дальневосточные сети будут включены в общероссийскую политическую и экономическую структуру. Но это будет уже совсем другая история.
1. Асалханов И.А. Социально-экономическое развитие Юго-Восточной Сибири во второй половине XIX в.: Монография. – Улан-Удэ: БГПИ, 1963. – 496 с.
2. Бляхер Л.Е. Политические мифы Дальнего Востока России // Полис. – М., 2004. – № 5. – С. 28–39.
3. Бляхер Л.Е. Потребность в национализме, или Национальное самосознание на Дальнем Востоке России // Полис. – М., 2004. – № 3.
4.
