накануне. Даже больше, приступ не прекратился, пока внутренности не начали судорожно и болезненно пульсировать в животе. Сплевывая слюну и желчь, Артем наконец выпрямился. Трясущейся рукой он вытер со лба холодный пот, по лицу текли слезы. Он зябко поежился. Пока блевал, рубашка с майкой сзади промокли насквозь и теперь неприятно липли к спине.
Возвращаться обратно в квартиру не хотелось. Ни о каком сне уже речи быть не могло, а снова лежать в темноте наедине со своими тяжелыми мыслями представлялось настоящей пыткой. Артем стоял возле подъезда и пытался рассмотреть хоть что-нибудь вокруг. Темную громадину соседнего дома, силуэт пустого детского садика во дворе за покосившимся сетчатым забором, проржавевшие трупы качелей и горок.
Барабанил, плескался и капал дождь, холодный ветер шелестел ветвями невидимых деревьев. Без забытых уже благ цивилизации город превращался в пустынный бетонно-кирпичный труп, могилу для своих жителей. Не светят уже по ночам тусклые уличные фонари, не горят мозаикой огней окна домов. Если выйдет из подъезда вооруженный житель, если заклубиться из окон дым самодельных печей, если в заброшенные кварталы забредет толпа ходоков, это кажется неправильным, ненастоящим, сюрреалистичным. Неподходящие предметы в неподходящем месте. Все равно, что встретить клоуна в лесу или монашку в борделе.
Артем стоял на улице, пока окончательно не продрог. Так будет хоть какой-то повод вернуться в теплую квартиру. В подъезде его встретил висящий на уровне лица огонек сигареты.
– Перепил?
Кувалда. Тоже не спится ему.
– Угу. Вроде того.
– Закусывать нужно больше. А то ты почти не ешь ничего. Это я уже давно заметил.
Артем помолчал и тихо проговорил. Отступать было некуда.
– Хреново мне, Витя…
– Болеешь?
– Да. Живот болит и от любой еды блевать тянет.
– Давно?
– С лета уже. Думал отравился, пройдет… Не прошло.
– К Сереге Стрельцову ходил?
– Ходил. Какие-то таблетки мне давал. Не помогло, сейчас только хуже.
– Хреново.
Кувалда многозначительно замолчал и затянулся сигаретой. Его лицо слабо осветил маленький светлячок. Потянуло сладковатым дымом конопли.
– Что скажешь? – спросил Артем, прервав тяжёлое молчание
– А что тут говорить, Тема? Хреново, прости, что повторяюсь. Меня волнует, как ты справишься, когда начнется вся эта заваруха. Ты же мой командир взвода, помнишь?
– Я справлюсь, обещаю.
– Не обещай. Просто делай. Как бы потом не пришлось жалеть об обещанном.
– Буду делать. Абрам же всегда со мной. Он парень толковый, сам знаешь.
– Знаю, толковый. Но мягкий. И слабый. Думает много и говорит плохо. Может запаниковать, если что. Кроме тебя у меня Чирик и Муха. Здесь холодная голова нужна, как у вас. Есть
