стол измазанную розовым рюмку.
– У нормальных людей, у тебя, у меня, его и нет. – Мужчина в пиджаке снова выпил. – У меня вот неоконченное.
– Получается, я нормальный, – с каким-то почти удовольствием сказал Дима. – Плюс балл на кастинге. А потом мы ушли, и он не оставил чаевые.
Закурив вторую, я села на скамейку в парке. Листья уже вовсю летели вниз сквозь вечернюю полутьму. Арбузы арбузами, карты картами, но о каком кастинге он все время говорит? Я спросила, и он ответил.
– Есть такая песня, в ней все объяснено, – сделал паузу, – я слова написал.
Да, спросила я зря. Какая песня, какие слова, если он даже фразы собирал с трудом. Но он уже рылся в телефоне, и вдруг тот заиграл – про королей спальных кварталов, палево, мутки:
Никто не знает, кому как карта ляжет.
Платим дважды, однажды не заметив лажи.
Даже сажей можно нарисовать счастье.
Жизнь – кастинг, горим и гаснем.
Строки из его профиля. Телефон пел, а Дима держал его на ладони, как что-то умилительное, вроде котенка, и улыбался.
Когда песня кончилась, он сказал, что подарил этот «рэпчик» Баете. Он вдруг заговорил складно. Рассказал, как переехал в Москву, бродил под эстакадами, мимо столбов и заборов, гигантский город предлагал ему «деньги», «регистрацию», «шаурму», «кредит». И из этих слов он складывал рифмы. Сначала я ничего не понимала. А потом вдруг поняла – ну да, конечно, это же только его фантазии, он рассказывает много раз отрепетированную историю, в которую, возможно, верит.
Козырек его кепки приподнялся. Свет фонарей, вывесок, окон, фар – весь какой был на вечерней улице – добрался до Диминого лица, до его глаз, в них подпрыгивали дикие выдумки. Тень отступила. Вот он в чужом северном городе, в своих мечтах друг Баеты и повелитель рифм, ходит на свидания… А потом он полетел под откос. Рассказывал, что его квартиру отобрали черные риелторы, что он совсем один, что встречу с Баетой он, может, выдумал, а, может, и нет, что он вернется в Ростов, снимет ночью колеса с «жигулей» тетки… У него сбивалось дыхание.
Очень кстати начался дождь, и я сказала: «Мне пора». Он как-то сразу замолчал и поник, но принял это покорно. Покурили. Я вызвала такси, а он спросил: «Можно я тебя обниму?» Я кивнула. Дима обнял, почти не касаясь. Потом полез в карман и дал еще две сигареты на ночь. Идти к такси надо было, не оглядываясь, как будто ничего не случилось.
Александр Никитин
Родился в 1990 году в Ленинграде. Учился на философском факультете РГПУ имени Герцена, бросил, затем зарабатывал на жизнь случайным неквалифицированным трудом – курьером, грузчиком, строителем. В амплуа бармена подвизался на круизном корабле, далее на острове Шпицберген и в Исландии. Публиковался в интернет-журналах, в частности knife.media и le courrier de russie. В настоящий момент живет и работает в Санкт-Петербурге.
Когда умолкнут все песни
– Эй, Билл…
– Нет, Билл –
