приказал себе не придираться по мелочам, в конце концов, если будет пригодный исходный материал, всегда можно попытаться что-то слепить самому.
Кастинг претенденток на роль жены Ямпольского проходил в одной из фотостудий агентства, отборочная комиссия в лице Арсена и Бориса расположилась (читай, развалилась) в удобных креслах напротив возвышения, используемого вместо сцены.
Девочка была хороша. Прелестна как ангел, сказал бы поэт или писатель, хорошо, что Ямпольский поэтом никогда не был, да и писателем тоже. Потому он просто поставил галочку напротив фамилии девушки.
Круглое личико, щечки с ямочками – приятное разнообразие на фоне ассортиментного ряда фабрики виниловых кукол. Арсен даже изобразил подобие улыбки, пока Навроцкий задавал девушке общие, принятые в рамках предстоящего конкурса, вопросы.
Девочка отвечала, ничего особенного, но Ямпольский и не рассчитывал, что соискательницы будут блистать знаниями в области, скажем, живописи. Если его фиктивная жена не сумеет отличить Моне от Мане, Арсен как-нибудь это переживет. Вполне достаточно, если она будет хотя бы подозревать об их существовании, а принцип «Мане – люди, Моне – пятна» Арсен в состоянии объяснить будущей супруге сам.
Кристина имела весьма смутное представление обо всем, что прямо или косвенно не касалось создания и выкладки сторис. Ямпольский сначала поскучнел, а потом подумал, что, возможно, девушка интересуется музыкой, пусть современной, она ведь совсем юная, лет девятнадцать, наверное…
– И что ты нам споешь, Кристинка? – медовым голосом спросил Навроцкий.
– Мою любимую песню, – тряхнула аккуратной челкой девушка, и Борис жестом дал знак начинать.
При первых же аккордах Ямпольский чуть не подавился, при вторых превратился в статую.
Кристинка пела «шансон», призывно выставив вперед ногу и глядя в упор на Арсена. Ямпольский прикинул в уме.
Когда эта песня переживала пик своей популярности, Кристинка выпускалась из детского сада. Арсен не то, чтобы был знаком с музыкальной программой детских садов, но не без оснований предполагал, что подобные песни там отсутствуют.
Ямпольский повернулся к Борису, который постукивал в такт ботинком и разве только не подпевал.
– Что? – не понял тот, поймав его враждебный взгляд. – Хорошая ж песня.
Кристинка сипло выводила, вращая глазами, словно и правда перед кастингом выкурила пачку, и не одну.
Арсен прикрыл рукой глаза. Навроцкий покосился на босса, затем сел прямо и махнул рукой, останавливая представление. Музыка смолкла, девушка обиженно хлопнула глазами.
– Так это твоя любимая песня, – уточнил Арсен, – или все-таки твоей мамы?
Кристинка надула губки и ничего не ответила.
– Это ты, сволочь, им присоветовал нарыть для меня старперских песен? – развернулся он к Навроцкому, когда девушка покинула студию. – Или ты тоже станешь уверять, что их от такого прет?
– Да с чего у тебя чуть что, сразу я? – возмутился
