в коем случае.
Арсен смотрел на следующую после Снежаны девушку – высший пилотаж современной косметологии – и мрачнел все больше. Если по уму, то нужно брать вот такое силиконовое совершенство.
Но внутри все сопротивлялось, стоило представить, чтобы даже на год, даже для дела дать ей свое имя. Ямпольская? Арсен пренебрежительно поморщился и поставил прочерк. Чуть бумагу ручкой не разодрал.
Нет, его жена должна вызывать зависть такую, что до зубовного скрежета. Ею должны восхищаться, возможно, даже пытаться отбить. Арсен с удовольствием повоюет.
Пусть Навроцкий землю роет, ну не может такого быть, что на всей планете не найдется нужной девушки. И когда Арсен ее найдет, возьмет как приз, заберет себе и сделает из нее настоящую королеву.
На мгновение ему даже стало жаль эту незнакомую девочку. В душу заползли сомнения – если разыщется такой бриллиант, поднимется ли у него рука потом безжалостно пустить ее в расход? Может, пересилить себя и воспользоваться бесконечными и похожими друг на друга до тошноты виниловыми куклами?
Но мгновение прошло, а с ним и жалость испарилась, остался лишь холодный рассудок. Нет, ему не жаль, пусть только найдется, и тогда Ямпольский подарит ей лучший год в ее жизни. И хоть он будет для нее последним, но разве не лучше прожить его по-королевски?
Если бы перед Арсеном поставили выбор: низменное, плебейское существование до старости или один единственный год, но царский, он бы не сомневался ни минуты.
Значит нужно продолжать поиски и надеяться на собственное чутье. Его внутренний тигр может быть спокоен, Арсен уверен, что поиски увенчаются успехом. Надо просто молча пролистывать страницы, ставить галочки, плюсики или прочерки. И ждать, когда ОНА появится.
– Ты должен непременно попробовать гаванские сигары, Арс, лимитированная серия, Рокки Патель удавится, если попробует…
Они вошли в кабинет Навроцкого, и Арсен краем глаза заметил, как под столом что-то мелькнуло и затаилось. Борис проследил за его взглядом и расплылся в улыбке, а затем зарокотал басом на весь кабинет, повергая Ямпольского в полное изумление.
– Кто сидел в моем кресле и сдвинул его с места?
Умолк и прислушался, в установившейся тишине ясно слышалось громкое сопение.
– Кто пил из моей чашки и разбил ее?
– Это не я, – показалась из-под стола светлая детская головка с двумя торчащими хвостиками. – Я не била твою чашку, медвед!
Перед Арсеном предстало совершенно мелкое создание с раскрасневшимися щечками и блестящими серыми глазищами.
– Медведь, – машинально поправил он девочку, но та мотнула головой, отчего хвосты замотылялись из стороны в сторону.
– Не-а. Он медвед, а я Маша. А ты кто?
Арсена не слишком умиляли дети. Он рассматривал их как промежуточный этап между сексом и взрослой особью, поэтому понятия не имел как вести себя с девочкой. Но та сама подошла к нему ближе.
