знаний большие несчастья».
Я не до конца понимал, о каких вселенских несчастьях толкует отец. По-моему, уже тогда я знал, что старость неизбежно несёт с собой маразм в разных количествах, независимо от того, кто чем занимался всю жизнь. И перестать видеть из-за этого в человеке человека глупо и недостойно. Так я думал тогда.
Позже, после смерти бабули, помогая отцу разгребать чердак дома, оставшегося в наследство, я нашёл дневниковые записи бабушки.
– Секунду.
Я встал, направился к столу, открыл правый выдвижной ящик, на пол упали несколько листочков, пустых рецептурных бланков. Вытащил стопку толстых синих тетрадей.
– Поверьте, мы безумно скучно живём. Будто в два-дэ, а моя бабка жила в пять-дэ, в другой реальности. Она кое-что знала. Тринадцать тетрадей. Вообще их, видимо, четырнадцать. Они пронумерованы. Но одна затерялась. Не хватает номера двенадцать.
Катя и Вера с любопытством слушают.
– Знаете кто такой Тимоти Лири?
– Подожди, помню. Что-то там про ЛСД, – отвечает Вера.
– ЛСД? Всегда хотела попробовать, – мурлычет Катя.
– Кстати, он ещё в восьмидесятых предсказал, что компьютер и интернет станут ЛСД нового времени. Так вот. Бабушка с ним знакома была, вела переписку. Всё тут. Она описывает и личный опыт. ЛСД, марихуана, грибы, различные техники изменения сознания, осознанные сновидения, медитации, встречи с некоторыми эзотериками: Ошо, Гурджиев. Путешествовала по Тибету с Рерихом. Она даже какое-то время состояла в той секте, которая распылила зарин в токийском метро. Помните? Но кто бы мог подумать… – Катя снова наполняет бокалы. – Я всё читал и перечитывал. И мне так жалко, что я не пообщался с ней лично об этом. Мне есть, чему у неё поучиться, и есть, что ей рассказать. В общем, как ни странно, из-за этих тетрадей я поступил в мед. Отец хотел, чтобы я был юристом, судьёй, а мать видела меня каким-нибудь инженером или архитектором.
– На нас всегда влияет что-то нечаянное, случайное и в то же время предопределённое, – говорит Вера, будто невзначай касаясь меня коленом.
– Да, я ещё далёк от своей цели. Столько всего неизвестно…
Девушки кивают. Мы выпиваем, какое-то время молчим.
– Паша, у тебя же нет подружки? – вдруг спрашивает Катя.
– Ты имеешь право быть одиноким, если можешь позволить себе одиночество. Я могу позволить. И это здорово бережёт нервы, продлевает жизнь, – отвечаю я.
– Поспорила бы, – говорит Катя.
– И что, ты никогда не жил с девушкой? – поднимая бровь, спрашивает Вера.
– Больше пары дней нет. Не доходило.
– Или с парнем? – не слыша Веру, смеётся Катя.
– И ты туда же?
Я рассказал им о недавнем инциденте на группе.
Мы долго смеялись, допивали шампанское.
За окном темнело. Густые тучи нависли над Могильском.
– Ой, я, наверное, пойду, – посмотрев на часы говорит Вера.
– Ты ж
