на друга. Максим ещё раз застыл на пороге квартиры, но, будто сделав усилие над собой, перешагнул.
– Для пу-эра нужна максимально чистая вода, – я заливал кипяток в глиняный заварник ручной работы.
Максим повёл носом.
– Мои носки вкуснее пахнут, – ожидаемо отметил он.
Слил первую воду, снова залил кипяток.
– Ты распробуешь, почему-то я уверен.
– Много ты знаешь.
– Я не спал с твоей женой, Максим, – говорю, смотря ему в глаза.
– Но вы, очевидно, общаетесь? – Максим почёсывает бороду, упирает локти в стол, сплетая кисти в замок.
– Ну, так уж вышло.
Я никогда не делал выводы о человеке, не поговорив с ним сам. Сейчас я видел перед собой вполне адекватного мужчину на пару лет младше меня, со спокойным уверенным голосом и поведением.
– Максим, что ты сейчас чувствуешь?
– Оставим самокопание бабам, – ухмыляется он.
– Я лишь хочу помочь тебе понять свои претензии.
– Я понимаю о чём ты. Ты невольный свидетель наших с ней ссор и возомнил себя спасителем. Думаешь, что вправе судить меня?
Я разливаю чай по кружкам.
– Ты знал, что люди не поступают постоянно только плохо или только хорошо? Мы подчиняемся моменту, воле множества обстоятельств. За нас решает мозг, он знает, что нужно сделать за три миллисекунды до того, как мы осознаём, казалось бы, своё решение.
– Брр, стой, стой. Хрен поймёшь, что ты тут несёшь и к чему. Я вообще должен был разбить тебе лицо минут двадцать назад, – говорит Максим, громко сербая чай.
– Вот я и говорю, что твой мозг за тебя решил этого не делать, – я развёл руками и дожал, – наверное, ты пропил ещё не все нейроны.
Максим сводит брови.
– И сейчас мой мозг говорит не вмазать тебе? А если я ему не подчинюсь?
– Попробуй.
Я подливаю забористый пу-эр максимально беззаботно.
– Ладно, это может всё твоя бурда или я сегодня добрый. Я не знаю… Понимаешь, у нас с ней не ладится в последнее время.
Максим будто всё же решил отпустить поводья.
– Если тебе нужна помощь, у меня есть хорошие наркологи и психотерапевты.
– Ещё чего. Вам, шарлатанам, веры нет. И вообще, какая помощь? У меня-то всё в порядке. Это у неё проблемы.
– А кому ты веришь, если не врачам? Сам себе сможешь помочь?
Максим потёр лоб ладонью.
– Я, знаешь ли, и сам врач, не дурак… – Максим будто потерял мысль. – У меня башка разболелась от твоей болтовни. Я пойду. Ещё раз увижу рядом с женой – твоё смазливое личико не узнает мать родная.
– Всего хорошего, Максим.
Максим вышел, качая головой, хлопнул дверью.
Я держался молодцом. Снял серую рубашку с тёмными разводами от пота. Да, я держался молодцом, но было страшно. Он ведь отчасти
