тряхнула головой, прогоняя сонливость. Все ее мысли сконцентрировались на чашке ароматного капучино, приправленного сверху пряной корицей. Она попросит сделать бармена напиток, как только переступит порог работы. Или же попросить обжигающий, но бодрящий черный кофе? Тогда она не получит удовольствия от мягкой пенки, которая наполнит рот молочной сладостью, зато сможет прийти в себя и полноценно отработать до вечера. Она не могла решить.
Кофе был ее маленькой тайной, которую она тщательно скрывала от матери. Иногда, когда не могла справиться с навалившейся усталостью, позволяла себе заказать чашку кофе в счет зарплаты или из тех крох, которые удавалось насобирать с чаевых.
Боковым зрением она заметила, что люди, стоящие на светофоре, сделали первый шаг с тротуара. Двинулась следом. Из приятных мыслей ее вырвал пронзительный визг тормозов. Поворачивая голову на звук, Ника успела заметить красный сигнал светофора. Сделала отчаянный вдох, словно собиралась нырнуть под воду, и, наконец, увидела темно-вишневый корпус машины, не успевающей затормозить из-за первого гололеда.
Глава 4. Девочка, которая выжила
В фильмах часто показывают, что перед глазами проносится вся жизнь, мельтеша обрывочными кадрами, когда герой висит на волоске от смерти. Ничего подобного с Никой не произошло. У нее не было даже времени, чтобы испугаться. Лишь толчок, а в следующее мгновение – она лежит на тротуаре. Вишневая машина уезжала вдаль, не сбавляя скорости.
– Вот ведь сволота, – донесся голос рядом. – Даже не остановился! Удачно же ты поскользнулась. Видать, деточка, у тебя сильный ангел-хранитель.
Весь ужас произошедшего моментально обрушился жаром на Нику. Она подняла невидящие глаза на миловидную старушку, стоящую рядом. Бессмысленно уставилась на ее рот, который шевелился, но отчего-то не произносил ни звука. Девушка кивнула и покрутила на пальце фамильное кольцо, которое второпях забыла снять перед выходом из дома.
Ника встала, буднично отряхнулась, словно просто оступилась, и продолжила путь на работу, погруженная в свои мысли. Никто из прохожих не замедлил шага, но она чувствовала на себе их испытующие взгляды. Господи, чуть не умерла! В голове сами собой прокручивались альтернативные концовки: слезы матери рядом с гробом, силуэты людей, которые уже давно не общались с ней, но все же пришли почтить память. Кто они? Бывшие одноклассники? Одногруппники? Коллеги, которых она знает меньше месяца? Мамины подруги? Была бы ее смерть для этих едва знакомых людей потерей? Или это бы напоминало парад лицемерия? Мысли не давали ей покоя, даже когда она пересекла двери комнаты для персонала в «Телеграфе». Она машинально гладила рабочую форму. Услышав приветствие, Ника обернулась и застыла на месте, – на лицо бармена Виталика был нанесен еще более жуткий грим, чем накануне. Провалившиеся щеки, линзы, которые оставили от вечно-сверкающих глаз лишь мертвенно-бледный свет, сероватая кожа с почти черными венозными
