Менелай любит рассказывать, как они в деревянном коне таились, а я будто бы его обходила (три раза, говорит, обошла) и всех выкрикивала голосами их жён. Это когда кто-то из богов хотел через меня поразить ахейских героев. Говорит, что едва-едва воли хватало не закричать в ответ и что Одиссей всех сдерживал, не позволял никому себя обнаружить, а одному даже рот ладонью закрыл, и если бы не это, всем бы им был конец… По правде сказать, я не помню такого. Голосов их жён никогда не знала. И откуда он понял, что это я? Показалось, наверное. Но пусть.
По-видимому, Менелай в этот вечер не был уверен, что накормил молодых гостей досыта и напоил вдосталь, потому и не позволил себе задать главный вопрос. И вот уже утром, когда Телемах ещё лежал в постели, он подошёл к нему и наконец спросил откровенно, прямо: ответь, Телемах, сын моего лучшего друга, если это не тайна, что же всё-таки заставило тебя преодолеть столь великое расстояние, какова цель твоего приезда?
Так вот я и говорю, сказал сын Одиссея, хочется мне об отце проведать, должен ведь кто-нибудь знать, как он погиб и где. И погребён ли где-нибудь. Царь Нестор ничего не знает, послал к тебе, царь Менелай.
Я так и подумал, сказал Менелай.
А что до судьбы Одиссея, мне скрывать нечего, сказал Менелай, всё расскажу. Слушайте.
Морской старец Протей, или Как Менелай узнал о судьбе Одиссея
Вот что значит не держать слово. Ещё в Египте Менелай обещал богам свершить гекатомбу и не сдержал слово, а боги не любят, когда их обманывают. Есть остров Фарос напротив Египта, там гавань хорошая, оттуда удобно выходить в море, и вот остановился там Менелай, прежде чем отправиться на родину, да и застрял – двадцать дней не было ветра с берега. А это что-то немыслимое. Ежевечерне там ветру принято с берега дуть. И вдруг такая история. Ясное дело, боги вмешались.
Двадцать дней без движения – это значит конец провизии. Хорошо, вода питьевая была на острове, а чем в дорогу съестным запаслись, это всё съели. Люди роптать начинали. И вот кто выручил Менелая: дочь старца морского. Зовут её Эйдофея. Шёл Менелай вдоль берега моря, навстречу – она. И произносит с улыбкой: ты не спятил ли, путник? И себя, и людей уморишь на острове нашем. Ну что тебя держит? Давно бы уже помирился с тем из бессмертных, кого ты обидел!..
А с кем мне мириться? – Менелай вопрошает. Как мне узнать, кто зло затаил против меня?
Так это проще простого. Мой отец, он вещун. По части морской лучше его прорицателей нет (говорит она Менелаю).
И объясняет, в чём трудность.
Просто так от него ничего не добьёшься – ну не будет он отвечать. Надо его побороть. Это непросто, потому что он хоть и старик, но очень уж вёрткий. Будет он обращаться в зверей там различных, в деревья, в предметы отнюдь не живые – в воду хотя бы. Но надо его упорно бороть, чтобы выдохся, – тогда он и сдастся, и расскажет всё, что ни спросишь.
Теперь – как найти. Она покажет пещеру, где он спать полюбил. Выйдет
