улыбчивое лицо бабушки, когда она готовила золотистые блинчики, запах которых разносился по избе. Агидель увидела дедушку с его распахнутыми от удивления глазами, когда он наконец-то нашел грибную поляну, скрытую за широкими лапами елей. Девушка ощутила нежные руки матери, осторожно поглаживающие ее по голове, и услышала заразительный смех отца. От приятных воспоминаний ее сердце сжалось от боли, а в изнеможенное и уставшее тело вновь вернулись силы. «Им меня не догнать!»
Агидель свернула с проселочной дороги и оказалась на узенькой, едва заметной глазу тропе. Девушка знала, что тропка выведет ее к мосту, а затем, извиваясь по полю, заросшему разнотравьем, приведет прямиком в дремучий еловый лес. Агидель надеялась, что таким образом ей удастся оторваться от незнакомок и выиграть драгоценное время, чтобы что-то придумать.
Девушка пригнулась к земле и начала осторожно спускаться со скользкого берега, хватаясь за острые, словно бритва, пучки осоки. Эта ночь была особенно темной. Луна изредка показывалась из-за туч, нехотя освещая тропку, а затем вновь пряталась, погружая деревню и ее окрестности во мрак.
Спустившись, Агидель взглянула на пересохшую речку. Вниз по течению медленно, растянувшись на несколько метров, плыли длинные нити тины, собирая за собой ветки, листья, траву. Над водой виднелась белесая, едва заметная глазу полоска тумана. В зарослях камыша время от времени квакала жаба. У противоположного берега реки раздавался какой-то плеск и едва различимые женские голоса. И как только Агидель подошла ближе, голоса затихли, словно и не было их. «Неужто русалки?» – призадумалась девушка.
Агидель дошла до купальни. Днем, не в силах вытерпеть жару, сюда сбежится ребятня, и вплоть до вечера с реки будут доноситься радостные крики. Гладь воды засияет разноцветными бликами, словно в калейдоскопе, а кувшинки и лилии, развернувшись к солнцу, вновь раскроют свои бутоны. И на яркие ароматные цветы слетятся осы да пчелы.
Туман сгущался, ухудшая видимость. Серебрились листья камыша, накрытые пушистой дымкой. Замолкли жабы, скрывшись в воде. Агидель едва различала очертания деревни, а лес, как и мост, и вовсе пропал из видения глаз. Девушка любила туман, но не вечерний промозглый, а утренний теплый. Когда невесомые клубы пара накрывают собою поля и леса, мокрые от росы травы прижимаются к земле, а в воздухе веет прохладой и едва уловимым смолянистым запахом хвои, приносимым с леса.
Агидель нерешительно переминалась с ноги на ногу. «Возвращаться в деревню опасно», – размышляла девушка. Она потерла друг о друга ладони и хотела уж было присесть на траву, как в кармане зазвонил телефон.
– Алло, бабушка, – шепотом сказала Агидель, настороженно оглядевшись по сторонам, но, кроме тумана, девушка ничего не увидела.
– Ты дома? – ответил низкий голос.
– Нет, я немного задержалась, но уже иду домой…
– Хорошо,
