с окружавшими его лесами и реками, с северным суровым бытом, с большими семейными избами да домашним родовым хозяйством, где на каждом дворе возвышались свои чуры, охраняющие огороды. Где почти не бывало приезжих с их дикими традициями – кругом проживали лишь местные. Охота, рыбная ловля, собирательство и возделывание земли продолжали оставаться основным источником пропитания. Новгородцы торговали только со шведами, норвежцами и немцами – с которыми у них были сходными Боги, менталитет, культура: «Ваш Один – это наш Перун, ваша Фрейя – это наша Мокошь…» – говорили они. Повсюду витал воинственный дух варяжских саг, воспевались свобода и прямота норова викингов – никакого мультикультурализма и в помине не было. О, эти первозданные яростные языческие души, свирепые гордые взгляды, клокастые волчьи шкуры!..
Вполне понятно, что северяне совершенно не хотели подстраиваться под Киев и принимать абсолютно бесполезное для них христианство. Ведь они дорожили своим укладом жизни. Они уважали силу, волю, бесстрашие, независимость, любовь к труду, прямоту характера. И презирали все, связанное с заморскими интригами и церемониалами: лесть, намеки, недомолвки. Конечно же, навязанная христианами вера обернулась для них гнетом и глубокой внутренней трагедией. К большому сожалению, крутонравая Новгородчина в былые времена не могла быть – по тем меркам – автономной областью в составе Руси со своими северными законами.
Впрочем, жестокое истребление волхвов, вырезание знахарей и ведьм, сжигание языческих святынь в Новгороде целиком и полностью лежит на совести не князя, а воеводы Добрыни Малковича, который лучше других приближенных к Владимиру понимал жизнь Новгородской республики, ее быт и менталитет. Он мог бы попытаться защитить служителей древнего культа от наиболее жестоких фанатичных преследователей или хотя бы помочь им сбежать в леса. Однако воевода не сделал ни того, ни другого. Точно также с вашей стороны было опрометчиво пытаться винить в ваших бедах Византию и Грецию. Они тут вовсе ни при чем. Не стоит все свои грехи сваливать на Европу.
ОДИННАДЦАТОЕ
Да, Греция и Рим, что называется, насадили христианство миру. Но параллельно они же распространили по всей Земле доставшуюся нам в наследство греко-римскую языческую культуру, эпос, мифологию. Нелепо обвинять «мировую закулису» того времени в уничтожении ваших славянских традиций и ценностей, когда она сохранила собственные: Греция приняла католичество, не сжигая Илиаду и Одиссею, а продолжая тиражировать Эсхила. Было потрачено немало усилий, дабы сохранить в первозданном виде античные памятники, Пантеон, картины и скульптуры, различные архитектурные сооружения. В Риме и Византии произошло нечто похожее. Однако же, когда мы читаем в учебниках про то, как заморские епископы посещали Ольгу или Владимира и говорили, что, дескать, языческий дух на Руси до сих пор не искоренен, то данный факт мы истолковываем превратно.
Разве упреки тех епископов сводились к недовольству
