с нетерпением маленького ребёнка, заранее написавшего письмо Деду Морозу и бесконечно вопрошающего родителей, сколько ещё дней осталось ждать до заветного праздника.
Но сначала – спектакль. И до него надо много работать, а какао с печеньем наслаждаться пока разве что в виде запахов. Но Веронику это не огорчало: совсем скоро она окажется в сказочном Конфитюренбурге, где будут марципан, и шоколад, и кофе, и чай, и чудесный дворец сладостей, и добрые феи, и чудесные цветы и снежинки… И её собственный принц, который, как в последнее время всё больше казалось Веронике, стал несколько иначе брать её за руку во время па-де-де и чаще оставаться поговорить с ней после репетиции. Последнее вряд ли можно было отнести к слишком усердному воплощению Матвеем в жизнь образа Щелкунчика.
Несколько минут Вероника задумчиво смотрела на перемигивающиеся огоньки гирлянд, позволяя приятным мыслям охватить всё её существо. Новый год, новые желания, планы, надежды… В спектакле нужно будет показать не только безупречную технику, но и искреннюю, живую эмоцию отважной, мечтательной девушки, поверившей в настоящее чудо. И сейчас, глядя на мир, преображённый огнями, снегом и далёким мерцанием звёзд, Вероника вполне верила в чудеса.
Выйдя на середину зала, она ещё раз повторила адажио и аллегро. Теперь самое время отработать фуэте.
В балет Вероника влюбилась в раннем детстве – с первого взгляда, бесповоротно и навсегда. Тогда мама впервые привела её на спектакль – неудивительно, что этим спектаклем оказался «Щелкунчик». Балерина, танцевавшая партию Мари, очаровала Веронику. Лёгкость движений, грация, невероятное изящество, чудесная улыбка танцовщицы и – не без этого, конечно! – её удивительный сверкающий наряд заставили девочку трепетать от восторга и не щадя ладоней аплодировать артистам, когда спектакль закончился. После этого Вероника заявила, что хочет непременно учиться балету. Мама некоторое время сомневалась: всё-таки восторг в театре – это одно, а труднейшие репетиции – совсем другое. Но Вероника оказалась настойчивой. И вот теперь, спустя годы тренировок, она сама будет исполнять роль Мари, и мама будет радоваться за неё, глядя из зала на дочь.
Конечно, за эти годы Вероника поняла, что любимое дело – это не только радость, но и слёзы. Разные слёзы. От боли при растяжении мышц или неудачном приземлении на носок. От бессилия, когда никак не получается выучить элемент – иногда сложный, а поначалу – какой-нибудь элементарный, и последнее было ещё хуже. От горечи, когда желанную роль отдавали другой девочке. От обиды при осознании того, что соседские ребята на каникулах играли во дворе и уплетали мороженое, а Вероника должна была ходить на репетиции и беречь фигуру. И много ещё других самых разных слёз – горьких, солёных, жгучих, навзрыд, за углом школы, или ночью в подушку.
Но были и другие слёзы – слёзы счастья. Когда сдавала экзамен, например.
