выдался напряженный день. Мне достались два огнестрельных ранения и попытка самоубийства. Даже закрывая глаза, я видел, как с поручней каталки смывают кровь. Я переоделся в сухое, джинсы и толстовку, налил себе выпить, встал у окна и залюбовался огнями бурлящего города. Где-то там, за тяжелыми тучами, чернело пятно залива Пьюджет-Саунд. Движение на Пятой автомагистрали почти застыло, превратившись в реку красных тормозных огней.
Собственно, вот она, моя жизнь, творение рук моих. И держится она на честном слове.
Через мгновение запела Аструд Жилберту, чувственно и слегка фальшиво, о гитарных аккордах и Корвокадо. Я еще не настолько отошел от работы, чтобы думать о вчерашнем звонке Джейсона. Слишком устал. Не мог даже проявить должного почтения к музыке. «Корвокадо», «Дезафинадо», несколько треков Джерри Маллигана, что-то из Чарли Берда. Терапия. Но музыка растворялась в шелесте дождя. Я разогрел в микроволновке ужин и съел его, не чувствуя вкуса. Потом, оставив все надежды развязать кармический узел, решил постучаться к Жизель: узнать, дома ли она.
Жизель Палмер снимала квартиру в трех дверях от моей. Она была одета в потертые джинсы и старую фланелевую рубашку: значит, уходить не собиралась. Я спросил, занята ли она, и если нет, то не желает ли со мной затусить.
– Ну не знаю, Тайлер. У тебя такой мрачный вид…
– Скорее задумчивый. Не могу определиться, уезжать мне отсюда или нет.
– Уезжать? В командировку?
– Навсегда.
– Да ну? – Ее улыбка померкла. – И когда ты решил?
– В том-то и дело, что не решил.
– Серьезно? И куда?
Распахнув дверь, она жестом пригласила меня войти.
– Долгая история.
– То есть сперва выпьешь, потом расскажешь?
– Типа того, – ответил я.
Жизель познакомилась со мной в прошлом году, когда на цокольном этаже нашего дома проводили собрание жильцов. Ей было двадцать четыре года, и макушка ее доходила мне до ключицы. Днем она работала в одном из сетевых ресторанов Рентона, но когда по воскресеньям мы начали встречаться за чашкой кофе, рассказала, что «подрабатывает проституткой, девочкой по вызову» – то есть состоит в клубе раскрепощенных девушек, обменивающихся контактами мужчин в возрасте (презентабельных и, как правило, женатых): те готовы были щедро платить за секс, но до ужаса боялись уличных проституток. Говоря об этом, Жизель гордо приосанилась и вызывающе посмотрела мне в глаза – на случай, если мое лицо выдаст шок или отвращение. Но этого не произошло. В конце концов, мы живем в эпоху Спина. Люди вроде Жизель устанавливают свои правила, к добру или к худу, а люди вроде меня воздерживаются от суждений.
Мы встречались, чтобы выпить кофе, а иногда и поужинать, и пару раз я оставлял для нее заявку на анализ крови. Судя по последним результатам, у Жизель не было ВИЧ; что касается прочих серьезных инфекций, антитела у нее имелись лишь к лихорадке Западного Нила. Другими словами,
