пытаясь придумать какую-нибудь остроумную реплику, но нервозность стерла все мысли в голове.
– Здесь вам нечего бояться. Мы вместе будем за вас сражаться, – заверил ее Фитц. – Черт, я не собирался говорить это в рифму.
Она рассмеялась и молча поблагодарила его.
– Вы думаете, рифмоплетство заразительно? Если так, я нашла нечто целительное. Что может рифмоваться с «заразительным»?
Он вскинул бровь, и она поморщилась.
– Я это тоже не нарочно. Мы попались в рифмующую ловушку!
– Для наших языков игрушку…
– Фитц.
Они оба, смеясь, обернулись и увидели Эшарта об руку с Дженивой, чья белокурая красота подчеркивалась сиянием счастья. Улыбка Дамарис не дрогнула. У нее есть роль, которую она должна играть. И какой смысл злиться на мисс Смит за ее красоту? Это все равно что проклинать небо за то, что оно голубое. Да и будущая маркиза Эшарт казалась такой же напряженной, как и она.
– Дорогие друзья, – ораторствовал Фитц, – в этот радостный час мы приветствуем вас. Развлечений мы жаждем сейчас.
Эшарт рассмеялся, но был в некотором замешательстве.
– Что, черт возьми?..
– Мы с мисс Миддлтон попались в ловушку рифмования.
– А это, уверяю вас, сущее наказание, – подхватила Дамарис.
– Ну, не знаю, – подала голос мисс Смит. – Это все же не хуже, чем отпевание. – Потом нахмурилась: – Ужасно.
Эшарт поцеловал ей руку.
– Слава богу, этой напасти мы не подвержены.
– За исключением любви, – заметил Фитцроджер. – Стрелой Купидона вы оба повержены. Быть может, в этом ваше спасение.
– Волшебное средство, полученное из влечения? – подхватила Дамарис. – Значит, нам нужно любви воздействие. Так давайте же немедля действовать!
Эшарт зааплодировал, как и некоторые другие, кто стоял поблизости. Они снова становились центром внимания, но на этот раз производили хорошее впечатление.
– Вы искусно рифмуете, – заметил Эшарт, – декламируете же оба ужасно. Но могли бы обратить это наказание в свою пользу на сцене.
– Наказание, которое приведет к состоянию? – спросила Дамарис.
Фитц усмехнулся:
– В такой перспективе есть свое обаяние.
– По-моему, ты выдохся, друг мой, – сказал Эшарт.
Дамарис неожиданно осознала, что эта игра доставляет ей удовольствие. Она составила фразу и повернулась к Фитцу:
– Сударь, чтобы это занятие не стало проклятием, мы оба должны быть очень внимательны. Отныне не больше слова зараз. Это приказ.
– Браво! – зааплодировал Эшарт, к которому присоединились все остальные. – Только отдельные слова, Фитц. Я, как твой друг, обязан следить, чтобы с тобой ничего не случилось, так ведь?
– Так, выходит, – сказал Фитц.
– Что здесь происходит? –
