выглядишь удивленным, – сказала она улыбаясь.
– Скорее, потрясенным. Но ты поедешь в Чейнингс? Ты определила поцелуй в качестве платы и получила его.
Она оттолкнула его, но он схватил ее за руки:
– Я не то хотел сказать.
– Вы говорите много того, чего не хотите! – возмутилась она.
– Только с вами.
Она перестала вырываться.
– Мне это нравится.
– Мегера, – сказал он, но с теплотой в глазах. – Это имеет смысл, Дамарис. Вы ведь не хотите оставаться здесь?
– Но Чейнингс?..
– И я. – Он опустил руки ей на талию, а она положила ладони ему на плечи, поигрывая пальчиками. – Кошка, – сказал он. – Не выпускай свои коготки.
Она знала, что ее чуть раскосые глаза делают ее похожей на кошку, но до сих пор считала, что это плохо.
– А не будет ли это неприлично? Эшарт и мисс Смит? Вы и я?
– И вдова. И леди Талия тоже будет там. Она любит Джениву и хочет навестить дом своего детства. – Он начал осыпать поцелуями ее нос, щеки, снова губы. – Вы поедете?
– Сатана, – пробормотала она, пытаясь думать.
Холодный, мрачный дом. Вдова. Эшарт и мисс Дженива, влюбленные до тошноты. Фитцроджер. Таинственный Фитцроджер, которого ей хочется узнать ближе. Еще поцелуи…
С Эшартом и мисс Смит, изнемогающими от любви друг к другу, и их дуэньями – двумя старыми дамами, которым требуется вздремнуть, разве не будет достаточно времени наедине с ним? Мудрая женщина бежала бы от этого как от чумы, но могла ли она быть рассудительной, когда его губы мягко играли на ее губах?
Осталось так мало времени до того, как она станет благоразумной, – поедет в Лондон и найдет подходящего мужа…
Она отодвинулась, ощущая, как одежда прикасается к чувствительной коже. Соблазн боролся со здравомыслием, и трезвость не проиграла окончательно. Девушка взяла его лицо в свои ладони.
– Вы обещаете, что не соблазните меня там?
Его глаза округлились, но взгляд остался твердым.
– Я обещаю не совращать вас нигде, Дамарис. Не потому, что моя низменная натура не захочет, просто честь не позволит. И еще. У меня здоровый инстинкт самосохранения. Мне бы не хотелось сделать Родгара своим смертельным врагом.
Дамарис глубоко вздохнула.
– Тогда, если Дженива сможет это вынести, я поеду в Чейнингс.
Он отступил назад.
– Хорошо.
Дверь библиотеки открылась. Они обернулись. Вошел Эшарт.
– Радуйтесь! Я все еще цел и невредим. Мисс Миддлтон согласилась поехать с нами?
Дамарис воззрилась на Фитцроджера, больно задетая. Он только что поцелуями добился от нее согласия на уже утвержденный план. И почему Эшарт разговаривает так, словно ее здесь нет?
– Мисс Миддлтон согласилась, – раздраженно бросила она, что заставило Эшарта хотя бы взглянуть на нее.
«Настороженно», –
