Шарп взглянул в карие доброжелательные глаза француза, который слегка пожал плечами.
– Мсье, ситуация изменилась. – Капитан показал рукой на взорванный мост. – Полагаю, вам будет не так-то просто перебраться на другую сторону реки. Вы со мной не согласны? – (Шарп кивнул, спорить было бы просто смешно.) – Я думаю, мсье, мой полковник захочет после некоторого перерыва возобновить сражение.
– Как только вы будете готовы, сэр, в любое удобное для вас время. – Шарп рассмеялся и показал на мушкеты, ружья, длинные штыки.
Француз рассмеялся в ответ.
– Я все узнаю и проинформирую вас. – Он вытащил часы. – Давайте договоримся так: у нас есть час на то, чтобы забрать раненых, хорошо? А затем продолжим.
Он не оставлял Шарпу выбора. За час его двести человек едва ли смогут собрать раненых англичан и испанцев, отнести их к мосту и придумать способ доставить на другой берег. Французы справятся гораздо быстрее. Шарп прекрасно понимал, что бессмысленно пытаться выторговать еще немного времени.
Капитан приготовился снова сесть на лошадь.
– Еще раз поздравляю вас, лейтенант. Вы согласны на наши условия? – (Шарп кивнул.) – Примите мои искренние сожаления. Bonne chance! – Он вскочил в седло и поскакал прочь.
Шарп оглядел свою новую роту. К ней присоединилось семьдесят солдат из разбитого каре. Конечно, старшим офицером оставался Лерой, но ранение вынудило капитана передать командование Шарпу. Было еще два лейтенанта: Ноулз из легкой пехоты и Джон Берри. Берри оказался толстячком с пухлыми губами; получив приказ подчиняться Шарпу, он сразу же поинтересовался, когда тому было присвоено звание, а потом принялся жаловаться, что его коня подстрелили. Шарп подозревал, что именно по этой причине Берри и остался здесь.
Солдаты, организованные в небольшие отряды, снимали с убитых мундиры, собирали брошенные мушкеты и делали примитивные носилки, на которых относили раненых к мосту. Половина людей работала там, где Шарп и Харпер отбили знамя полка, а остальные – у входа на мост, где тела образовали нечто напоминающее веер.
Французы быстро закончили со своими ранеными и начали осматривать место, где стоял испанский батальон. Конечно же, ими двигало не милосердие, а желание обобрать убитых и раненых. Британцы делали то же самое – и тут никто не мог помешать солдатам, таков закон войны: выжившие получают то, что уже никогда не понадобится погибшим.
Стрелки по приказу Шарпа собрали у погибших несколько дюжин мушкетов и запас патронов. На случай, если французы пойдут в наступление, Шарп планировал вооружить каждого стрелка тремя или четырьмя заряженными мушкетами и встретить кавалерию серией мощных залпов, которые уничтожат врага. Конечно, это не вернет королевское знамя. Оно потеряно навсегда – если только в отдаленном будущем английская армия не войдет в Париж и не получит назад военные трофеи французов.
Шарп шел по залитому кровью полю и думал о том, что французы вряд ли решатся продолжать сражение. Слишком уж большие потери они могут понести; возможно, гусары рассчитывают,
