перебранка, слова которой, к сожалению, не вполне усваиваются ушами увлеченных игрою артистов. Пол усыпан милыми демократическими семечками, значительно превосходящими по своей декоративности ненужные жалкие цветы аристократов…»[99]
Зимой – весной 1922 года «Честное слово» подтрунивало над готовящимся к постановке «Архангелом Михаилом» Надежды Бромлей:
«Новости в живописи
Среди бумаг покойного академика Шишкина найден замечательный рисунок пером, изображающий, как говорят, народные сцены Архангела Михаила под названием „Молодой дубняк“»[100].
В заметке «Годовщина „Честного слова“» в связи с репетициями пьесы любопытно вырисовывается характер Михаила Чехова:
«Редакцией получено по случаю юбилея приветствие от министра культуры М. А. Чехова.
<автограф вклеен:>
Желаю „Честному слову“, чтобы мне удалось хотя бы прилично сыграть „Архангела“.
Михаил Чехов.
Редакция приносит г. Министру благодарность, подчеркивая, что это единственный представитель правительства, проявивший внимание к нашему скромному торжеству. В то же время мы вынуждены заметить, что пожелание направлено не совсем по адресу: у нас с „Михаилом Архангелом“ (вместо „Архангелом Михаилом“! – Е. Т.) общего только то, что его постановка в значительной степени держится на Честном слове»[101].
Пока еще Чехов – «министр культуры» в шуточной табели о рангах Студии, но после смерти Вахтангова и заграничных триумфов она в 1924-м получит статус театра, МХАТ-2, и тогда Чехов станет его руководителем. Крайний эгоцентризм Чехова, сквозящий даже в этой крошечной записке, через несколько лет, в 1927-м, приведет к общему возмущению против его руководства театром. Главными бунтарями были Бромлей и Сушкевич. А пока Надежда Николаевна острит в «Честном слове» под очевидным псевдонимом Brulée:
«Дорогому Гиггинсу*.
Мой Гюг! скажите ради Бога —
Не лгут, что зим окончен счет
И скоро тропик Козерога
Тверскую вдоль пересечет?
– Мне Соня[102] сказала намедни
Прошу у Смышляева справиться!
Возможно, что бредни,
Но мне это нравится.
– Что пожелать? К чему, мой друг?
Мои желания несбыточны:
1. Хотела б я, что б были, Гюг,
Мои черты, как Ваши, выточены.
2. Нуждаюсь тысячах во стах
(Вы мне из кассы не отчислите?)
3. К чему бы смыслить Вам в стихах?
А Вы, как назло, смыслите.
4. Хочу фанфар – побольше меди
(Весь мир – моя прелюдия):
– А что же для Студии, лэди?
Но я – это Студия (держите Чебана[103]).
5. Хочу к Вам в гости, милый друг,
(Мне безразлично, чай ли, кофе ль.)
Пасхально Ваш целую профиль,
Мой
Первая студия МХАТ и МХАТ-2. «Честное слово». Сатирическая газета Гюга Гиггинса (Вл. А. Подгорного). 1921–1922, 1928 (далее ЧС). 1922. № 2. С. 40.
ЧС. № 3. С. 61.
ЧС. № 3. С. 73.
Софья Коган – пианистка Студии, за которой ухаживал актер В. В. Смышляев.
Чебан – Александр Иванович Чебан (Чебанов; 1886–1954) – актер и режиссер. Работал во МХАТе.
