и опасное. У таких купцов всегда есть, чем поживиться. Для банд с большой дороги ограбить торговцев всё равно, что клад найти.
Мэйвин помолчал, в крайней задумчивости пожевал губами. То, что он вспоминал сейчас, случилось почти сто лет назад.
– Из всей семьи Ангус единственный тогда остался живой. Был ранен, но не погиб… Десятилетний мальчик с колотой кинжальной раной… Он бы никогда не выжил, но он попал ко мне…
Я нарушил общие правила, сделав его своим учеником. Он был для этого слишком взрослым, уже довольно самостоятельным и испорченным парнишкой. Хотя и очень талантливым… очень способным. Примерно, как ты…
Эйнард изумлённо бровями дрогнул. Впервые, наверное, дедушка говорил ему же о его способностях, и говорил так просто, так обыденно.
– По возрасту и по характеру ты для ученичества мне лучше подходишь, чем тогда Ангус. И оба вы сироты… Но мне запрещено тебя обучать. Совет старейших магов запретил…
– А разве я… – Эйнард не договорил, ему голоса не хватило. Прокашлявшись в сжатый кулак, спросил снова, глядя на Мэйвина пытающим, напряжённым взглядом: – Я не родной вам, да? Не ваш внук? А как же мама моя тогда? Вы же рассказывали мне…
– Твоя мама… – повторил Мэйвин, с задумчивым, отрешённым видом поглаживая бороду. – С твоей матерью вообще история очень тёмная. Не о ней разговор сейчас… Да и ты, в общем-то, тоже… не так прост.
Этот разговор серьёзный очень, а у меня сейчас дела иные. Мы позже с тобой поговорим. Обо всём поговорим…
– Вы поэтому всегда так строго со мной? Что бы я ни сделал… – Эйнард пронзительным взглядом ожёг Мэйвина, на ноги вскочил без всякого разрешения.
– Сядь! – приказал Мэйвин, выдерживая этот взгляд с усилием. – Сядь, и нечего тут… Я же сказал тебе уже, поговорим дома!
Но Эйнард в своём возмущении не способен был на повиновение. Отступая спиной вперёд, он толкнулся в какого-то из посетителей, только что вошедшего и приглядывающего место для себя за одним из столов. Не извинившись, только мельком глянув, выскочил на улицу.
– Вредный мальчишка у тебя, почтенный. И непослушный…
Мэйвин узнал голос. Ангус! Этот молодой мужчина, темноглазый и черноволосый, улыбающийся насмешливо и свободно, меньше всего похож был на Ангуса, на того Ангуса, каким знал его и помнил Мэйвин.
– Ты изменился. И не узнаешь сразу…
– А ты нет, учитель, ещё старее стал всего лишь.
Не дожидаясь приглашения, Ангус уселся на то самое место, какое только что занимал Эйнард. Скинув капюшон плаща назад небрежным движением пальцев, спросил всё с той же насмешкой:
– Зачем вызвал? Повидать, поговорить, или ещё дела какие?
Ладонью с длинными тонкими пальцами Ангус ласкающим движением огладил переплетение рун на столе. Картинка уже почти исчезла, буквы таяли на глазах.
– Ты наследил и наследил очень грязно…
– О! – перебил Мэйвина Ангус коротким смешком. – Ты именно поэтому
