никто и не подумал, решили для начала разобраться самостоятельно. Допросить хотя бы, узнать, что да как.
А потом всё как-то само собой получилось. У кого-то и верёвка под рукой оказалась так кстати. Разгромить до конца весь дом уже не успели, помешали солдаты и братья из ордена святой инквизиции. А так бы сожгли книгочея вместе с домом его и книгами богомерзкими, никто ведь всё равно здесь жить не сможет больше.
– А ещё мальчишка какой-то в последнее время к нему прибился, – вспомнил тут кто-то, и сердце у Мэйвина ёкнуло. – Да-да, их не раз видели на улице вместе. И старик ещё какой-то тоже появлялся…
Мэйвин капюшон ещё ниже на лицо надвинул, при помощи магии напустил на себя туман неприглядности. Сейчас никто не запомнит ни лица его, ни всего облика, но и оставаться здесь, проявляя силу, опасно. А вдруг среди микаэлитов окажется кто-то, кто почувствует проявление магии и присутствие самого мага? Одного способного хватит, чтоб раскрыли, и что тогда? Погибнуть вслед за Кревисом?
Отвернувшись, Мэйвин к воротам шагнул: «Бежать нужно, бежать! Прочь из дома этого и из города. Куда вот только Эйнард запропастился? Следом же, кажется, шёл…»
Как можно было забыть о нём? О, Боже!
Мэйвин не успел уйти, какие-то крики заставили его вернуться.
А у костра происходило что-то, и людей вокруг столпилось ещё больше. Мэйвин еле-еле продрался вперёд, и от увиденного у него аж ноги подкосились.
Эйнард! Это был он! Это опять был он.
Спасая какую-то книгу, он бросился прямо в огонь, обжигая руки, выхватил обуглившийся по краям том, но тут же во всё это безобразие вмешался лысый брат-микаэлит. Несколькими ударами своего тяжёлого посоха, он свалили мальчишку на землю, и люди вокруг в стороны подались, как от чумного.
– Это он!.. Это он жил у книгочея!
Эйнарду не давали подняться, но и он сам не сдавался, книгу из рук так и не выпустил, прижимал её к груди с криком:
– Как вы можете?!.. Как вы можете это сжигать?! Это – всё?!!
Микаэлит схватил его за шиворот, комкая кружевной воротник белой рубашки, тряс и одновременно пытался поставить на ноги, а Эйнард отбрыкивался, яростно скалясь.
– Судить его надо, этого волчонка! – советовали вокруг. – Или испытать водой для начала. Может, и он колдун малолетний?
– Этот мальчик был со мной! – громко, так, чтоб слышали все, заявил Мэйвин. – Это мой слуга и раб! Он с рождения головой слаб, он и сейчас, наверное, не понял, где находится… Эйн, отдай благочестивому отцу книгу! Она тебе ни к чему!
Эйнард повиновался молча, с видимой неохотой, ему даже ума хватило не смотреть на Мэйвина, с изумлением раскрыв рот.
– И вы можете доказать, почтенный, что это ваш раб? У вас есть на него купчая?
Микаэлит выпустил Эйнарда, только посох упёр в землю так, что между Мэйвином и мальчиком сохранялась хоть и условная, но преграда.
– Нет,
