были другими: похожими и всё же явственно отличающимися от землян. Выше, тоньше, но при этом как-то рыхлее. Кожа цвета некрепкого чая, большие светлые глаза, вытянутые к вискам, маленькие ушки, крупные носы и пухлые губы. Марс, словно огромный шейкер, смешал причудливый, но приятный коктейль из рас и наций, объединив ранее столь разнородные ингредиенты в цельную субстанцию.
Так, по крайней мере, казалось экипажу «Скопы».
Однозначно судить обо всём марсианском населении, как и о нынешних обитателях Земли пока не приходилось.
С момента прокола «пузыря» машинами Красной планеты прошло две недели.
Собственно, уже пять дней команда находилась вне заточения, вне корабля. После объявления прикрепившиеся к космолёту зонды встроились в его системы, провели им одним ведомую диагностику устройств, а потом и экипажа. Для последнего каждого из них попросили – хотя был ли выбор – пройти в имеющийся на борту медицинский сканер, провести там примерно полчаса, а после ответить на ряд вопросов. В принципе, ничего необычного, всё довольно близко к стандартному протоколу обследования новых объектов и субъектов, каким его знали астронавты Шестой марсианской миссии. За этим последовали несколько часов ожидания, а затем на связь вышли сами обитатели Красной планеты. Лица трёх представителей Марса высветились на большом экране в главной рубке, где собралась команда. Изменения были видны сразу. Внешность, да, но ещё и язык. Общаться пришлось через электронного переводчика: слишком далеко убежало лингворазвитие колонии, слишком много изначальных языков смешалось. Английский, русский, китайский, хинди и банту, испанский и арабский, фарси и японский, португальский и финский – в новом наречии слышались отголоски каждого, создавая непривычную вязь звуков. А это значило, что за прошедшие столетия страны-первопроходцы перестали диктовать своё и вылезать на главные роли, пользуясь принадлежащими только им технологиями, либо, что всегда казалось трудным для человечества, народы договорились. Не то чтобы сейчас для «шестых» это имело какое-нибудь значение, но факт есть факт.
Зато основополагающие понятия, мироустройство, даже переговорные традиции и правила вежливости сохранились во вполне узнаваемом виде. Поэтому договориться не составило труда. Впрочем, снова – был ли у них выбор?
Марсиане предупредили экипаж о рисках их извлечения из крейсера. Случай назывался исключительным, единственным в своём роде, и, конечно, подобных спасательных операций ещё ни разу не проводилось. Однако им дали все возможные заверения в том, что сам «пузырь» стабилен и не схлопнется от любого неловкого движения. Далее принесли извинения за необходимость продержать их какое-то время в карантине, проведя несколько циклов обработки и обследований, но к такому команда была готова (собственно, карантин предполагался и по первоначальному плану экспедиции как стандартная процедура). В период пребывания в нём планировалось ознакомить спасённых – а им дали ясно понять, что знают, кто они – с марсианской действительностью, особенностями обитания на планете, политическим устройством, законами и правилами поведения в общем виде и прочей необходимой информацией.
