подбежала к окну. То, что я увидела внизу, за листвой, выбило меня из колеи на целый день. Двое собачников глотали друг друга! Один подпрыгнет и −хам!− проглотит, а потом они снова рядом, и то же делает и второй, только он ложится на землю и затягивает дружбана как удав, лишь гетры фиолетовые торчат из пасти. И потом снова… Я понеслась из комнаты на балкон, там я видела наш подъезд, ноль машин, носились две собаки, и та, что меньше заглатывала ту, что больше − грязно-рыжие лапы дрыгались агонизируя. А потом снова они с лаем носились, и снова маленькая чёрная заглатывала большую рыжую… Меня то ли замутило, то ли закружилась голова, в глазах потемнело. Я на ощупь дошла до дивана, повалилась на него, очнулась от знакомого хрипящего голоса.
− Дорогуша! Уже девять! Ремонт не ждёт. Рамы требуют обработки!
− Значит ты ещё и прораб, ну-ну, − сказала я и, озираясь, стала прикреплять к диску болгарки шлифовальную насадку…
Да уж… если бы он не пропал, я бы навинтила стальной диск и порезала бы тролля на кусочки, как в фильме про чудище, живущее в стене, Кроль в Веретенце осмелел, охамел − явно изменился, надо будет его проучить навсегда.
Глава десятая. Соседка
К тому времени, как приехал Сеня, стены я благополучно ободрала и соскоблила намертво приклеенные обои в коридоре, размочив их. Я вышла встречать Сеню в зачётном облачении от пыли, угрожая диском болгарки. Видок на фоне серых стен тот ещё. Арсентий даже обиделся:
− Ты совсем, Мальвин, шизой поехала?
− Даже не представляешь, насколько близок к истине! Я человек-комфибия!
− Амфибия?
− Нет. Я в ковидной амуниции, поэтому комфибия.
− Серьёзный халат. Дядя Вася привёз?
− Ну а кто же?
В первый свой приезд Сеня сразу пошёл в магазин. Мне пришлось всё бросить и ползти с ним. Он был шокирован пустотой холодильника, который к тому же я вытащила на балкон и отключила. Сеня всё время оборачивался на меня, он не узнавал меня, но, как воспитанный дурак, делал вид, что мы только вчера расстались после бассейна, и я ничуть не изменилась внешне. Но я видела, как он расстроился. Впервые за три месяца лицезреть меня – авантюра не для слабонервных. Не знаю, что он подумал, глядя на мои впалые щёки и синяки под глазами. Но в магазине он так стал орать, почему касса вторая не работает, что я поняла – виной не касса, а я, Сене надо было на чём-то сорваться, меня ж он не смел обидеть.
− Я тебе быкану. Не позорь меня! – предупредила.
− Как ты это терпишь? Такие очереди! А ну, понятно, ты ж не голодная.
Я не могла сказать Сене, что у меня появился наконец-то аппетит, но очередь в магазине – это всё моё общение, я никогда бы не призналась, что мне никто не пишет (Сеня не в счёт). Я достаточно общительная, вокруг меня всегда были люди. Сначала мама или бабушка, потом одноклассники и одногруппники из бассика, ну и наши из дома, из общежития, вот уж не думала, что начну скучать даже по ним. В Веретенце, стоя в очень большой очереди, я не торопила её как все, а наоборот. И теснота, а места в этом недомаркете
