полотном тянулось от одного мыса к другому, яркое, голубое. Морская рябь, словно Луна, отражала свечение солнца. Так хотелось спуститься, окунуться, поиграть в мелких волнах.
Успеется. Плаванье плаваньем, а завтрак – по расписанию.
Нет, ну правда, завтрак в отеле был до одиннадцати.
На этот раз Таня не стала расфуфыриваться. Облачила белёсые телеса в бермуды и майку, надела обычные шлёпки.
Маришка понаписала кучу вопросов, на которые Таня принялась отвечать, попивая горячий кофе.
В столовой было мало людей. Кто-то всё ещё спал, часть загорала у моря.
Сладкий брауни хорошо шёл под кофе, настоящий, туреций. Маришкино любопытство было удовлетворено.
Всё хорошо. Действительно, вчера было вчера, а сегодня – всё замечательно. Нет, ни с кем не знакомилась, в море ещё не была.
– У вас не занято? – седой старичок в канотье и шортиках восьмидесятых, слишком коротких, чтобы смотреть на них без стыда, улыбался всеми тридцатью двумя вставленными зубами.
В первую секунду Таня подумала, что пришёл Седовласый. Сердце прыгнуло к горлу, а потом в нём и застряло при виде бессовестного бугорка.
Она закивала, отставила кофе, расплескав половину на стол.
– Что? – старикан закивал, передразнивая Таню, и спрятал улыбку под высушенными губами.
– Эм…
– Ясно, – он развернулся и отобрал последние крошечки аппетита демонстрацией двускладчатых ягодиц.
Дряблые шкурки подрагивали при ходьбе и выдавали, что старикан повсюду седой. Он уселся в одиночестве, ещё раз посмотрел с укоризной и приступил к поеданию.
Таню передёрнуло, как от запаха тухлой рыбы, она оглядела свой завтрак и решила уйти. Нужно было стереть из памяти ягодицы. И запомнить стул, на который после них не садиться.
У выхода она заметила истинного Седовласого. Он, как и вчера, без супруги ел и что-то внимательно изучал в телефоне.
Таня замедлилась, шмыгнула носом, потопталась и ушла. Седовласый всё так же сидел и не обращал ни на кого никакого внимания.
Таня долго собиралась на море. Нужно взять сумку. И полотенце. И крем. Даже крема: для загара, от загара, от загара для лица, после загара. Солнечные очки, шляпку, парео.
Из трёх новых купальников Таня не могла выбрать ни одного. Во всех она была страшной. Тут – попа висит. В этом – грудь кажется ещё меньше. Ну а этот – совсем уж бабушкинский. И зачем покупала?
Утренний задор испарился. Куда она такая пойдёт? На пляже, небось, одни только красотки. И тут она – здрасте, пожалуйста!
– Не пойду… – Таня плюхнулась на крвоать, надула губки, как обиженная малышка, и пнула ногой пляжную сумку.
Лучше опять в джакузи сидеть. Зачем ей это море? У неё свой собственный уголок, уютненький и приятный. Она включила воду и так, одним разве глазком, выглянула с балкона на пляж.
Из-под зонтиков торчали разномастные, расномассные
