другого больничного коридора. Здесь сыро, старые обшарпанные ступени, стены, выкрашенные масленой краской, от старости невозможно понять какой это цвет, краска в некоторых местах облупилась, обнажая штукатурку, погнутые старые ограждения, словно их кто-то пинал ногами. Мы долго спускаемся по зарешёченной лестнице, с потертыми ступенями, она приводит нас к еще одной двери, которая неожиданно оказывается открытой.
Все это очень напоминает компьютерную игру, ты набрала достаточно очков, собрала всякие бонусы, и перед тобой открылась дверь на следующий уровень.
И я впервые выхожу на улицу…
Закат. В мозг врываются тысячи звуков, яркие краски, миллиарды запахов, словно тебя долго держали в изолированной комнате, а потом вытолкнули в мир, наполненный все тем, что было тебе недоступно в замкнутом пространстве.
Небо еще голубое на западе, но по краям уже темное, и на его бархате загораются звезды, а там, на западе оно алое, переходящее в оранжевые цвета, с желтыми мазками. Небо как огромный купол над нашими головами. Мир наполнен звуками. Стрекочут кузнечики, где-то посвистывает какая-то птица, вот дятел застучал по сухой березе, слышится шум двигателя автомобиля. Миг, и из-за поворота выруливает старенький жигуленок, он словно из старого кино о давно ушедших днях. Автомобиль советского автопрома бодренько бежит по ухабистой дороге, освещая себе путь желтыми и мутными от старости фарами, его бока с явными отметинами от коррозии, двигатель чихает и кашляет, он подруливает к нам и останавливается.
Это не похоже на действительность, нереально, сюрр какой-то.
Я оглядываюсь назад. Передо мной старое трехэтажное здание из белого кирпича, в таких зданиях раньше были либо детские больницы, либо детские садики. На окнах – решетки, дверь из которой мы вышли, видимо запасная, нет табличек и указателей, да и сама дверь не внушает доверия, сколоченная из досок и обитая куском железа. Кругом густой лес.
Алекс приглашает нас сесть в машину. Как истинный джентльмен он открывает перед нами двери, как будто это двери кареты, а не старенькой машины, берет под локоток и помогает устроиться на сидении, поправляя полы стареньких халатов, чтобы их не прищемило дверьми, это вам не бальные платья поправлять. Его не удивляет не соответствие нашей одежды ситуации, это не вызывает волнение на его лице, а вот меня это очень беспокоит.
Остается одна надежда, что муж дома, нас встретит, и я смогу переодеться.
Машина кряхтит, чихает, но трогается с места.
Мы ускоряемся, и вот уже несемся по узкой дороге, в рытвинах и колдобинах, за окном темнеющий ночной лес, густые кусты, высокая трава. Не проходит и десяти минут, как солнце заходит за горизонт, и становится совсем темно. Только два желтых пятна впереди от света фар, да темные тени за окном.
Чем дальше мы едем, тем лес становится гуще, уже не видно просветов, он как стена, что воздвигнута по краям дороги, кажется, если выйти из машины и пройти сквозь эту стену, ты попадешь в другую реальность, или на другой уровень игры.
В голову начинают
