style="font-size:15px;"> – Здравствуйте, помогите нам, пожалуйста, – я беру в свои руки спасение наших задниц.– Мы заблудились…
Ну, не объяснять же старушки, что мы только что из дурдома сбежали, того и гляди захлопнет дверь и оставит нас ночевать со своим волкодавом.
Бабушка засуетилась, замахнулась на пса, и это исчадие ада исчезло где-то в глубине построек.
– Проходите, проходите, будьте как дома.
В этом приглашении было что-то слащаво-сладкое, и где-то внутри со скрытой угрозой, или мне это только кажется, у страха – глаза велики.
– А вдруг бабка нас заманит и съест, – шепчет мне Алина на ухо.
– Очнись, Алина, сказок начиталась, – но у самой ой, как неспокойно на душе.
– Проходите, проходите, цыц, Бобик, – бабушка успевает цыкать на своего волкодава, одновременно заманивая нас рукой внутрь избушки.
Вот что-то мне нехорошо. Я словно в игре «бродилке» на выживание. Симуляция реальности. Мы словно передвигаемся в игровом поле, избегая смерти, находим выходы из лабиринта, и игра началась тогда, когда я попала в петлю…
Где конец этой игры…
В избушке, куда мы входим, тесно, но чисто. У окон выстроились деревянные лавки, с накинутыми на них домоткаными коврами, русская печка чисто выбелена, на дубовом столе нарезанный каравай хлеба, прикрытый сверху вышитым полотенцем. На окнах белые кружевные занавески, от печи веет теплом и сладким запахом пирога. Все как, наверное, было и лет так эдак сто назад. И снова в моей голове рождаются мысли, о нереальности происходящего, словно это не со мной.
Старушка суетится, накрывая на стол, и сердится на нас, когда мы пытаемся отказаться от еды.
Но у нас через пять минут начинает течь слюна от запаха всех вкусностей, что бабуська выставила на столе. Мы и сами не заметили, как очутились за ним, уплетая за обе щеки бабкину еду.
– Сейчас бабка нас откормит и потом съест, – шепчет мне Алинка.
– Алина, ты, видимо, в сказки еще верить не перестала…
Но бабка оказалась на редкость умная, выспросила нас о наших злоключениях, мы, конечно же, утаили, что сбежали из психушки, еще испугается и выставить нас за двери. Только и рассказали, что сели в автомобиль с двумя неизвестными личностями мужского пола, потом от них сбежали, и бежали до тех пор, пока не увидели фонарь над ее домом. После расспросов, она нас разложила по лавкам на ночлег, дав каждой по подушке и одеялу. Спать на лавках было жесть как тяжело, но после всех приключений, что с нами произошли ночью, мы так быстро уснули, что не заметили, как наступило утро.
А утром наступило почти мгновенно, мне показалась, что я только успела закрыть глаза, а уже взошло солнце.
Баба Варя, как она себя назвала, уже метала из печи пироги и рогалики, за окном кукарекал петух, и радостно крякали утки.
Я села на скамейке и глянула на Алинку, та тоже, видимо, только проснулась. Вид у нее был ошарашенный: волосенки стоят дыбом, морда расцарапанная, как у алкоголички после недельного
