друг другу в таком тесном помещении гостевой спальни таверны, где они остановились, чтобы пополнить запасы. Вопреки всему, в их присутствии ей становилось спокойней. Несмотря на то, кем они были. За такое короткое время… они успели стать почти что семьей.
– Я тут подумал кое о чем…
– М?..
– Мы совсем недалеко от саксонских границ, а потому… Как ты смотришь на то, чтобы съездить домой?
– Да ну… что за глупости. – через некоторое время сонно пробормотала Беатрис, выше подтянув край одеяла, когда уже могло показаться, что она и не слышала вопроса, – Как ты себе это представляешь? Бывший экзекутор, рыцарь испанской короны, контрабандист под прикрытием борделя, священник и… вампирша. Не самые лучшие декорации и не самое удачное время… Для меня так точно… все давно уже кончено. И слишком поздно что-то менять. Нам некогда, Айзек…
– С ребятами я договорился, они будут ждать нас недалеко от Лиона, в надежном месте. Ради этого наши планы можно немного подвинуть.
– Твои планы с каждым днем все больше меня пугают. Какими бы они ни были…
– Какими бы они ни были. – он склонился над дремлющей девушкой, поцеловав ее в висок. Такая бледная в эти часы, ее кожа ярко контрастировала с желтоватой тканью постельного белья, украшенного простой вышивкой в виде полевых цветов. – Я обещаю, все будет хорошо… Но сейчас тебе необходимо отвлечься. Никогда не бывает слишком поздно менять что-то к лучшему. А сейчас… тебе нужно хорошенько выспаться.
– У тебя самого бред от переутомления. – усмехнулась из-под волос Беатрис, – А «сейчас»… заткнись и обними меня покрепче…
– Тише-тише… держись…
– Скотина… чертов содомит… – с трудом подбирая выражения, вжимаясь спиной в холодную ветхую стенку норы, Беатрис билась об нее головой, сжимая пальцами раненое плечо, полыхающее болью. Кусочки земли осыпались прямо ей в волосы, пачкая и без того грязное лицо, – Ублюдок, животное, падаль… Чтоб земля горела под твоими ногами… Будь ты проклят, Антонио Летто… будь ты проклят… – ее голос постепенно сходил на шепот, а грудь дрогнула, не вмещая эмоций.
Кто бы еще додумался до пропитки из вербены, при этом будучи не в состоянии даже освятить наконечники болтов. Пусть сейчас это отчасти и сыграло им на руку… за все есть своя цена. И за силу, что давала ее кровь, инквизитор заплатил как минимум литургической импотенцией. Даже самая сильная молитва из его уст теперь только лишь пощекочет ей нервы, но вот серебро и вербена… им плевать на всю эту метафизику. И даже сейчас, вместо того, чтобы явиться ей на глаза лично, он посылает своих прихвостней сторожить порог ее дома…
– Болт нужно достать… – тихо проговорил Айзек, разрезав рубашку на ее плече, открывая своим глазам весь масштаб повреждений.
