Потом задраили люк.
Мы потеряли половину группы – никто из курсантов до катера не дошел. Ракета их не спасла. Я глянул на экран: у троих еще бьется сердце. Лежат где-то без движения. Живые трупы. Флорауна их не трогает – только оплетает ветвями-змеями: ждет, когда парни умрут и можно будет прорасти сквозь тела.
Нет, флорауна их не убьет. Это сделаю я. Через полминуты после взлета.
Полковник отбивался от курсантов до последнего. Я слышал, как он просил генерала оставить «идиотскую затею». И так изгалялся, и эдак. И сверху крыл, и снизу подкатывал. Одно предложение вытекало из другого. Красивая получилась речь, умная, логичная. При этом без соплей. Даже я не раз бы подумал, прежде чем «тыкать» генералу. Но полковнику сошло. Он все рассказал: и про слаженную работу группы, и про меня (я с Чертякой-то не сразу разобрался – только-только что-то начало вырисовываться, а ты мне детей суешь!), и что курсанты погибнут за просто так.
– Оставьте хотя бы парочку, – ответил генерал, – и потери будут считаться приемлемыми. Вы не забыли, что у «Чертей» такой же процент выживаемости? А это наш самый успешный проект! И, кажется, вы им довольны. Или нет?
– Чертяка великолепен, – признал полковник. – Но это еще не повод…
– Это повод, – оборвал генерал. – И очень хороший повод! Командование полагает, что опыт, приобретенный курсантами непосредственно в условиях боевых действий, вещь незаменимая и необходимая. Пусть посмотрят, как вы работаете. Крещение огнем – великая сила, полковник, и не нужно спорить: вы все равно ничего не измените. Выполняйте приказ.
– Генерал! Сам подумай! Диверсионная группа – не почетный караул! Курсанты ничего не увидят! Их жизни будут на твоей совести.
– Выполняйте приказ!!!
На этом разговор закончился.
Приказ мы выполнили. В чем-то генерал оказался прав: крещение огнем – великая сила. Жаль, что курсанты оказались к ней не готовы.
Двое решили поиграть в героев и воспользовались гранатами. Подорвали себя, четверых товарищей и, возможно, мутантов. Зря они психанули. Полковника надо слушать. Он не просто так воздух языком пинает. Просил: не надо подвигов, значит, не надо. Остальные даже почудить не успели. У одного при виде церберга остановилось сердце. Трое просто стормозили. Я так и не понял, что произошло: обычный выстрел из их долбаного «Укуса» убивал тварей наповал. Оружие у курсантов было в порядке (лично проверил перед вылетом). Но никто из них даже не попытался выстрелить. Что это: отсутствие должной подготовки или пресловутый гипнотический эффект? Или, может быть, их смутила окружающая природа (стволы деревьев пульсируют на манер кольчатых червей, а ветви ползают по ботинкам и оплетают щиколотки)? Да нет, вряд ли… Вот если бы флорауна проснулась, я бы еще понял. В конце концов, а как же практическая география планет потенциального противника? Прошли,
