вещи в офисе и ехать в hospital. She offers to stay with her, because she is afraid that this man may find out where I live and come to my house, – она, еле сдерживая слёзы, снова взялась за замок сумки. – What do you think about it?1
– Думаю, что это правильное решение, – я с трудом успевал за её китайским английским, но основную мысль уловил. – Только если ты и дальше будешь испытывать меня иностранными языками, то советов от меня больше не жди.
Она улыбнулась.
Ван Жуи приехала в тот же год, что и Тянь Чи. Они вместе учились в магистратуре, а потом вместе поступили в аспирантуру. Пока мы ехали, Тянь Чи рассказала, что Жуи тоже, как и ей, несколько лет назад отказали в общежитии из-за отсутствия свободных комнат, и теперь та арендует квартиру и работает в какой-то строительной фирме переводчиком и секретарём.
Мы заехали к Тянь Чи домой, чтобы она собрала с собой всё необходимое. Её съемная квартира находилась в верхней части города, ближе к его историческому центру. Я помог уложить вещи в машину. Было заметно, что активность пошла Тянь Чи на пользу, она хоть немного отвлеклась.
– Как твои дела? – спросила девушка, когда мы снова сели в автомобиль.
– Не люблю этот вопрос: если отвечать честно, то коротко не ответишь, а когда нет времени на разговор, остаётся бросить лишь «I’m okay». Всё в порядке, все родные и близкие живы и здоровы, у меня есть средства на существование и жильё. Поэтому, не вдаваясь в тонкости, могу сказать, что всё хорошо.
Мы пробирались по заснеженному городу. Снег продолжал падать, возвращая земле её утраченную чистоту. Белый-белый город. Как Севастополь. Только зимний.
Я ехал и думал: хорошо, что начальником был китаец, а не русский. В противном случае она бы точно уехала и увезла с собой тяжёлые воспоминания о России. Конечно, наша страна не идеальна, точно так же, как и любое другое государство мира. Кто-то развивается чуть быстрее, кто-то чуть медленнее. У кого-то социализм, а у кого-то липовая демократия. И какими бы ни были люди разными: буддистами, панками, демократами или арийцами, природа у всех одна и та же. Мы во власти одних и тех же страстей, и людская подлость равно, как и честность, заселяют наш земной шар равномерно. Подонком может оказаться каждый, что и доказал начальник Тянь Чи.
– Уедешь домой в Китай?
– Нет. Мне нужно защититься. Диссертация, – она смотрела в окно.
В зимнем слякотном мегаполисе мало красивого. Но сегодня воскресенье, на улицах спокойнее, чем обычно, а медленно падающие крупные хлопья снега, скрывшие грязь машин и людей, делали этот день особенным и сказочным.
– Может быть, я думаю, что уеду в Москву или Санкт-Петербург. И там учиться, – она посмотрела на меня. – Как ты думаешь?
– В другой ситуации я бы сказал, что не вижу смысла в переезде. Ты сама знаешь, что в столицах образование дороже. Но сейчас… думается… слушай, как ты считаешь, он будет тебя искать? – я не выдержал.
– Будет. Это большая китайская компания в России. Он будет бояться этой истории и полиции, – казалось, что она была готова к этому вопросу и сама размышляла над этим. – Я всё равно раньше думала
Госпиталь. Она предложила мне остановиться у неё, потому что боится, что этот мужчина найдёт мой адрес и придет ко мне домой. Что ты думаешь об этом? (англ.)
