он притянул меня к себе и минут пять мы целовались, пока я не попросила остановиться.
– Паш, погоди… Что-то случилось? Ты в порядке?
– В порядке. Просто немного вымотался. – Он вновь попытался поймать мои губы, но я увернулась.
– Правда?
– Правда.
– А где ты был? И ещё ночью…
– Девочка моя… – И снова этот его тон, не терпящий возражений.
– Ладно, поняла. Буду сидеть и помалкивать – не моё дело. Но ты мог хотя бы перезвонить на десяток пропущенных?
– Мог, – тяжело вздохнул он. – Но пришлось бы лгать.
«Надо же, спохватился».
– Поля… – Он взял меня за руку, нахмурился. – Ты замёрзла? Пальцы ледяные.
– Сказала же, переживала, пока ты где-то там скакал. Раздражают твои тайны.
– А я говорил, что мы будем жить долго и счастливо. Оставь ненужные волнения. Милая, посмотри на меня… – В пальцах приятно закололо, когда Паша спрятал мои ладони под своим свитером. – Ну, Полина… Я люблю тебя, – сказал после, глядя мне в глаза, на что я поджала губы.
Теперь отвечать никак нельзя. Эти слова под запретом. «План, план, следуй плану», – твердила себе.
– Поля, тебе плохо? Ты побледнела.
Мне последние полгода плохо. Но я молча завела свои холодные руки мужу за спину и потянулась за поцелуем. Этакий двоякий ответ на признание в любви, который утром будет значить «прощай».
Спустя десять минут, переживая, что поцелуями мы не ограничимся, так как мужские ладони активно блуждали под моей майкой, я отстранилась, горячо шепча:
– Ребята рядом. Пойдём домой, накормлю. Ты, наверное, голодный…
– Голодный. Тобой. Пристегнись, съездим кое-куда.
– Куда? Я же в пижаме.
– Мы ненадолго.
– Нет, Паш. Я не поеду.
– Дверь закрой.
Как это часто практикует он, я как будто не расслышала. Спустила одну ногу на землю, привстала… Но тут меня потянуло назад и не по собственной воле. Это Паша схватился за мою майку и нещадно возвращал меня на место.
– Я сказал: дверь закрой. Благодарю, Полина Викторовна.
Но куда направляемся, так и не сообщил. На светофоре достал из бардачка мой шелковый платок.
– Повяжи на глаза.
– Зачем? Чтобы в кучу их собирать? Мы куда-то пойдём?
– Возьми, говорю, болтушка.
– Паша, мне это не нравится. Я не выйду из машины в таком виде.
– Значит, потащу. Всё, цыц. Расслабься и получай удовольствие.
Я пыталась прикинуть, куда он нас везёт, но сбилась на поворотах. По улице он вёл меня приобняв, я куталась в его куртку, жалась к нему, боясь столкнуться с прохожими или споткнуться. Напрасно боялась. Место вроде как неоживлённое, спокойное, даже машины слышались где-то вдалеке. Вскоре Паша остановился и приказал:
– Замри. – Как будто был выбор.
Что-то
