подразумевая служебный автомобиль, исполнительный мужчина натужно вздохнул. – Ну что же, придётся потом подкрашивать, тем более уже не впервой, – намекал он на дорожные происшествия, когда приходилось «договариваться на месте» и когда затем, за собственный счёт, устранять машинные повреждения (полицейские тоже живые люди, и не всегда у них получается управлять доверенным транспортным средством исключительно по закону).
***
Тем временем, когда Алексеев отправлялся на следующий обход, Владислава, чуточку успокоившись, оставалась в служебной машине одна. Минуты две она просидела, ни на чём не зацикливаясь, а только поглядывала в боковое окошко да внимательно изучала близ расположенное пространство. Намерение представлялось естественным: бойкая брюнетка выглядывала незримых врагов, невидимо подбиравшихся к одиноко застывшему приглядному транспорту. «Что, если, скажем, какая-то мерзкая тварь, чертовски пронырливая, возьмёт да прокрадётся к белому, излишне заметному, «нивскому» корпусу, по колёсам поднимется кверху, незамысловато переберётся под непрозрачный капот, а очутившись в моторном отсеке, воспользуется одной из многочисленных дырочек и вероломно проникнет в спасительное пространство. Интересно, что я буду делать тогда? – пускалась придирчивая красавица в дотошные рассуждения; одновременно она перемещалась по непросторной кабине (то пересаживалась в водительское сиденье, то возвращаясь обратно), намереваясь держать под неусыпным контролем и ту и другую стороны. – Скорей бы уж Палыч закончил с детальным осмотром, да побыстрее отсюда уехать. Ежели необходимо будет вернуться, то я поступлю – воистину! – по-другому: надену толстые, непременно двойные, штаны да спрячусь в высокую обувь, прочную и резиновую. Спрашивается: а, что мой новый облик изменит? В сущности ничего, но так я буду чувствовать себя, по крайней мере, немного уверенней».
По ходу мыслительных процессов, ничуть не успокоительных, зато хоть чуточку отвлекавших, Шарагина обратила внимание на необычные, какие-то нехарактерные, звуки; они раздавались где-то поблизости. Постепенно в перевозбу́женном мозгу застучало пусть и небольшими, но изрядно весомыми «молоточками». «Это что ещё за такие-сякие шумы?» – задавался безответный вопрос. Она похолодела всем несравненным телом, покрылась мириадами колючих мурашек и застыла в одном положении, бесподобным корпусом оказавшись на алексеевском месте, а изумительными ногами оставшись на пассажирском. Внимательно вслушалась. «Что, интересно знать, может сие означать? – не прекращала пытливая участковая блуждать в необъяснимых догадках. – Похоже, как будто кто-то где-то едва заметно шевелится?» И правда, откуда-то, скорее всего из-под приборной панели, доносились навязчивые шумы, на первый взгляд, казалось бы, неопасные, но (после пережитых волнений) способные заставить вздрагивать и бывалых, и закалённых сотрудников (чего уж говорить про совсем ещё юную девушку, полтора года назад прошедшую
