обняла профессора за талию и чмокнула в небритую щеку.
– Вы – гений, Лев Саныч! Самые выдающиеся открытия всегда происходят на стыке наук! В вашем случае на стыке астрофизики и геологии!
Девушка отстранилась от лица профессора, но продолжала обнимать его за то, что когда-то было талией.
– Главное – не останавливайтесь! Только вперед!
Кутельский тихо плюнул в пустой стакан – на него не обратили внимания.
– Мы и не будем останавливаться! Коллега!
Абуладзе взял девушку за руку и, задумавшись, подвел ее к креслу, словно кавалер даму после танца.
– Мы! – подчеркнула Моника и звонко засмеялась.
От ревности Чарли едва не задохнулся. Рывком вскочил со стула. В глазах сразу потемнело.
«Брякнуться в обморок прямо сейчас?!»
Во рту пересохло. Стиснув зубы, Кутельский нащупал кухонный стол и мелкими шажками двинулся в сторону кулера. Ни Моника, ни Лев Саныч не заметили его состояния – ученые вернулись к экрану и возбужденно поочередно тыкали в него пальцами. Их слов пилот уже не слышал – в ушах барабанил пульс.
«Да что с тобой, герой-любовник?»
Не дойдя до кулера с питьевой водой, Кутельский увидел трехлитровую пластиковую бутылку с пивом, наполнил стакан, пригубил и…увидел на столе свой подарок – Моника сняла колечко, когда мыла руки, и забыла. Чарли посмотрел на кольцо сквозь пиво в стакане. Оно показалось ему чудесным, а легкомысленная Моника просто недостойной такого подарка.
«И меня тоже! – Кутельский залпом допил пиво. – Закатить ей сцену? Сейчас? Мальчишество! Они же просто разговаривают. Только все испорчу. Упиваться жалостью к себе?»
Он снова посмотрел на девушку, ее требующий поцелуя беззащитный затылок, линию плеч, талию.
«Ну, уж нет, я так просто этому хмырю Монику не отдам!» – твердо решив бороться за свою любовь, Чарли бесшумно прошел в спальню.
В крошечном грязном иллюминаторе розовела салактионская темнота. Чарли Кутельский взглянул на часы, он проспал, как и планировал, шесть часов. Вспомнил предыдущий рассвет и потянулся за саксофоном, кончик которого свешивался с полки над головой.
Стараясь не шуметь, пробрался в темноте мимо выключенного экрана.
Чарли занял прежнее место на платформе и постарался не думать о следующем полете. Сейчас ему не хотелось играться с отступающим розовым туманом, вместо этого он прослушал записи, чтобы безжалостно искромсать симфонию в поисках уникальных гармоник саксофона.
Над горизонтом со стороны, противоположной той, куда ушла «вторая», вставала Гиза. Черные скалы, обрамлявшие озеро, стали видны целиком. Но озеро и пляж все еще скрывались под тонким покрывалом тумана. Солнечные лучи коснулись скал и окрасили их в фиолетовый цвет. Кутельский перестал слушать записи.
Гиза приподнялась чуть выше, скалы стали синими, на них заиграли зеленые тени. Чарли зажмурился.
«Мираж?»
Нет
