состоятельные, здоровье берегущие.
А вот мужа Лида ни во что не ставит, косится,
кривится, морщится, только что «брысь» не говорит.
Витька Быстрёныш – деталь местного пейзажа,
человек нахальный, неуёмный и любопытный,
он в день раз по пять обходит полупустую деревню,
всё вынюхивая, выглядывая, подслушивая…
…Он повесится прямо в собственном доме на матице,
как будто назло жене, споившей всю деревню —
Лида так и не даст мужу опохмелиться в то утро.
У Степанова к тому времени появятся к висельнику
свои счёты – Витька оказался явно причастен
к странной смерти того самого степановского дядьки,
по крайней мере, пили с вечера они вместе,
а утром дядьку нашли мёртвым в его любимой баньке.
Выходило так, что дядька, человек крепкого здоровья,
умер в страшных мучениях, было ему шестьдесят три,
по деревенским меркам жить бы ему ещё да жить,
а что там вышло на самом деле, отчего да почему,
следователи разбираться особенно не стали.
Странно было вот что – собутыльники дядькины,
сам Витька да московский пенсионер Закудыкин,
человек нелюдимый, неприятный и очень злой,
ни на похороны, ни на поминки так и не пришли.
В деревне шушукались, мол, дело явно нечисто.
Степанов, как человек грозный во хмелю,
выхватил Быстрёныша в малолюдном месте,
прижал за горло и пригрозил тому расправой,
на что Витька повёл себя очень странно —
заплакал и убежал, не проронив при этом ни слова.
Через пару месяцев после Витькиных похорон
повесился у себя в доме и москвич Закудыкин,
бывший, по слухам, из служилых государевых людей.
Ему-то чего не жилось, с такой-то пенсией – пей, не хочу!
А добротный дом Быстровых давно уже пуст,
хозяйка уехала в город к дочери,
дом решила продать и сбавляла цену уже не раз,
только найти покупателя всё равно никак не может,
хоть и стоит дом посреди деревни,
и колодец хороший рядом, и место сухое —
картошка там растёт прямо на зависть,
но как прослышат покупатели про историю с Витькой,
так больше в дом быстровский ни ногой – страшно им.
Добавить к сказанному остаётся совсем немного.
Начались у Степанова ни с того, ни с сего
с некоторых пор странные серые сны,
слепленные из обрывков старых советских фильмов,
летят они кусками, без конца и без начала,
стрекочет киноплёнка, белеет замызганный экран,
