Кондратьевич. Спасибо. Да и вам не советую прикладываться. Хозяйка, наверное, не рада будет.
Лицо Егорова мрачнеет. Он глухо кашляет, ставит кувшин и кружку на стол, садится и стискивает лохматую голову руками:
– Нет у меня хозяйки… Бобыль я, понимаешь ли. И рад бы, чтоб поругал кто, да некому. Такая тоска, понимаешь ли. Умаялся один-то, спасу нет.
Он поднимает на меня потемневшие глаза:
– А ты – женат ли?
Я отрицательно качаю головой.
Он умолкает, в раздумье почёсывает затылок узловатыми пальцами, а через минуту опять спрашивает:
– Что так? Аль разборчив очень?
Над головой гудят то ли шмели, то ли пчёлы. Одуряюще пахнет жасмином… Весна в самом разгаре!
– Эх, капитан, – словно издалека, снова доносится хриплый голос Егорова. – Нельзя нам одним-то. Нельзя. Для чего тогда и жить-то, а? Ты, понимаешь ли, не мудри, если что. Я вот немало почудил, теперь – один мыкаюсь. Неужто у тебя так никого и нет на примете?
И сразу вспоминается Лена, наш вчерашний вечер. Как хорошо он начинался!..
Прощаюсь с Егоровым и иду к сараю. Там Губин продолжает колдовать над машиной. Обрабатывает химическим составом приборный щиток, рулевое колесо, дверные ручки… Никаких следов!
– Наверное, действовали в перчатках, – говорит он и устало опускается на траву. – Либо стёрли следы. Мастаки, видать.
Я невольно хмурюсь:
– Может, попросить в помощь экспертов УВД?
– Не надо, – возражает Губин. – Сами управимся.
И вдруг резко поднимается:
– Все следы не уничтожишь!.. Это они, «мастаки», думают иначе. А нас не проведёшь!.. Что-нибудь да осталось. Отгоним «Волгу» в отдел, и будем разбирать машину.
Так и решаем. К тому же здесь нам больше делать нечего: собака след не взяла – слишком много времени прошло, а Наумов с Лебедевым тоже возвратились из домов ни с чем – никто из жителей не приметил пассажиров такси.
По дороге в отдел выхожу из машины у кафе, чтобы немного перекусить. Быстро разделываюсь с борщом и котлетой, запиваю освежающим березовым соком. Теперь опять можно за работу.
– Передохнул маленько? – дружески обнимает меня за плечи Наумов, как только вновь появляюсь в отделе.
Я улыбаюсь.
– Что Губин? – спрашиваю.
– Разбирает с «гаишниками» машину. Уже демонтировали рулевое колесо, переключатель скоростей.
– Нашли что-нибудь?
– Пока не знаю.
– Пойду, посмотрю.
– Желаю удачи!
Я выхожу во двор и жду результатов осмотра. Время тянется медленно, порой кажется, что оно остановилось. Наконец, слышу радостный возглас Губина:
– Есть пальчики!
– Где? – тороплюсь к нему.
– На обратной
