и возможности избегания заслуженного наказания. Правда, отец явно с целью поиздеваться морально над сыном, предложил:
– Давайте наденем на него охотничьи сапоги и завяжем их на ушах.
Все засмеялись, а упрямец, восприняв это всерьез и представив, как смешно он станет выглядеть перед друзьями, решительно произнес:
– Наказывайте, как хотите, но так я не согласен.
Оставили дома, гулять в этот день родители больше не разрешили. Конечно, и это являлось в определенной степени наказанием, но не тем, законно ожидаемым самим ребенком. Если не получается подростку объяснить словами «что такое хорошо, и что такое плохо», то он не должен совершать недопустимых поступков хотя бы из страха перед неминуемой карой. Впрочем, данное утверждение, безусловно, является спорным… Криминогенные последствия может иметь и то, что ребенка не приучают к выполнению обязанностей по отношению к другим, к соблюдению тех или иных нравственных норм. В этих случаях возникает наивный детский эгоизм, грозящий превратиться впоследствии в значительно более опасный эгоизм взрослого.
Вообще Сергей Константинович ни сына, ни тем более дочь физически никогда не наказывал, считал, что строгого взгляда вполне достаточно, ну или пары слов воспитательного характера. Но однажды, даже он видимо не сдержался. К описываемому времени семья Ершовых сменяла барак, в котором Александр жил до шести лет, на трехкомнатную квартиру в современной пятиэтажной «панельке» на третьем этаже. Дом находился рядом, на улице Правды с другой стороны парка или, как его еще называли – сквера. Будущему спортсмену на тот момент исполнилось где-то 12-13 лет. Гулял он теплым осенним днем после первой смены в школе с теми же детскими друзьями возле своего подъезда. Солнце грело по-летнему, обогревая мальчишек своими лучами и поднимая без того веселое настроение. Они шутили и смеялись. Ничто не предвещало беды. А мимо проходили старшие по возрасту, мальчишки и грубо спросили у «малолеток»:
– Что сопливчики, вам мамы гулять в это время разрешают?
Они явно хотели испортить пацанам игривый настрой. Может просто позавидовали их беззаботности. И сказаны эти слова, как показалось Ершову, обидно пренебрежительным тоном. В общем, задели, как говорится, Сашу за больное место. Ну, он и рванул на них, чтобы кулаками доказать их неправоту. Кто-то из незнакомых мальчишек исподтишка подставил подножку, Ершов, запнувшись, упал. Сразу же вскочил и грубым матом обозвал обидчиков. Но вдруг откуда-то справа неожиданно «прилетел отцовский лещ» … Отец как раз шел домой на обед и, по сути, успел услышать только мат своего чада. А удар у мастера спорта по боксу совсем не слабый. Вообще Сергей Константинович сам не любил ругаться матом и терпеть не мог его слышать от других, тем более от своего малолетнего сына. Ершов – старший резко произнес:
– Ну, ты все сказал? Домой!
Спорить Саша с отцом не
