и работящий, – отрекомендовал Татькова комендант общежития.
– Если так, значит сработаемся! – улыбнулся Щербунов, – ну что, готов приступить к работе? Если готов, то завтра увидимся, заеду за тобой в семь утра!
Комендант, уходя от Татькова, порекомендовал ему сложить вещи из расчета на неделю, – ихние три дня, – махнул рукой комендант в сторону удаляющемуся Щербунову, – запросто могут и на неделю затянуться, так что одежду с собой сразу бери. За харчи не волнуйся, бригадир пути обязан тебя на довольствие поставить! Да, и не говори никому больше – «заключенный номер сто сорок шесть», – захохотал усатый начальник общежития, – там и без того все знаю кто ты и откуда к ним прибыл, не пугай людей! Видел, как у твоего бригадира глаза округлились? – удаляясь, смеющейся комендант оставил Татькова в серьезных раздумьях.
– Тебя чего, на железке работать заставили? – спросил Лешего сосед по комнате – сутулый мужчина с выпирающими усами и узко посаженными, нагловатыми глазками, за глаза именуемый – Бирюком.
– Зачем? Я сам согласился! – опешил от такого напора Татьков.
– Ну и дурак! – резюмировал Бирюк, – тут у нас рабочий день с восьми до двенадцати, а далее обед, ну а после семнадцати часов уже шабаш. А там – отсюда и как закончите… думать нужно было, перед тем, как соглашаться…
У Лешего на сей счет имелись несколько иные соображения – провести три дня снаружи, за периметром, за такое удовольствие он готов был и поработать! Ни решеток тебе на окнах, ни колючей проволоки на заборе – мечта, а не жизнь. Увлеченный новыми переживаниями, Алексей на время позабыл о таинственной незнакомке, промелькнувшей мимо его жизни в пыльном окне удаляющегося автобуса, впереди его ожидала насыщенная неделя переживаний и сюрпризов.
Часть 2. Прорыв
Кирилл
Лето во Фрунзенске всегда было скучным, этот урок он запомнил еще во времена своего бурного детства, в то время город был молчалив и безлюден. И больше всего отсутствие людей бросалось в глаза в дневные часы рабочего времени – когда всякий и каждый порядочный гражданин, не покладая рук, трудился на вверенном ему производственном участке, работая на благо страны и общества. Летом и без того немногочисленные и мало оживленные улицы города целиком и полностью принадлежали подросткам, получившим свободу от школьного равноправия и проводившим лето по собственному усмотрению.
Друзья и соседские мальчишки Кирилла с утра и до вечера проводили время в заброшенном карьере, обедая и ужиная зелеными яблоками, добытыми собственноручно с плодовых деревьев, произраставших поблизости. И сам карьер, и яблоневые деревья остались нетронутыми после сноса двухэтажных бараков, где некогда обитали люди, сумевшие выстроить Фрунзенский завод химической промышленности и атомную электростанцию, питавшую город.
Кирилл помнил, как будучи ребенком он поедал яблоки, растущие возле карьера, чувствуя, как с каждым
