мужик в белой футболке, обтягивающей торчащий живот. – Куда ты пошла?! Сфотографируйся и иди, куда хочешь!
Это его жена, думает Валя, она, наверное, искала туалет, но повернула обратно. Придется потерпеть, надо фотографироваться.
Аслан опоздал на двадцать минут. Он сел на переднее сидение. Вежливо поздоровался. Валя кивнул, тронул с места.
– Сколько ты привез? – спросил Аслан.
– У тебя сумка в ногах, – ответил Валя, – ты потом посчитаешь. Что привез, все твое.
– Нужно больше.
– Сколько тебе нужно?
– Десять миллионов.
– Ого! У тебя серьезные планы, Аслан, ты мыслишь масштабно. Но десять миллионов – это очень тяжелая сумка, мне нельзя таскать такие тяжести.
– Спина болит? – прищурился Аслан.
– Не борзей, Аслан. Я подумаю, как тебе помочь.
– Нам нужны ПЗРК.
– Это ты с военными договаривайся, – для Аслана Валя не был военным. – Я у тебя на побегушках не состою. Мое дело денег тебе передать из Москвы.
Деньги были не из Москвы, а совсем из другого города. Но Аслан должен думать, что из Москвы. Он должен думать, что нужен кому-то в Москве. Что именно в Москве кто-то хочет, чтобы Аслан стрелял и убивал.
Валя проехал мимо Провала, дорога шла с горы, по левую руку были санатории. Аслан молчал, ему не понравилось, что нельзя борзеть и что Валя не хочет быть на побегушках. Когда Валя свернул к Верхнему Рынку, Аслан спросил:
– Ты куда?
– Мне на Верхний рынок надо, – ответил Валя, – документы на машину в бардачке, я с тобой свяжусь. Скоро вообще все изменится, Аслан. Наступят очень большие перемены. И война закончится.
– Война пусть будет. Только вы бомбите. Какие перемены? Сделай в Москве, чтоб не бомбили.
– Не ссы, Аслан. Мы над этим работаем. План не поменялся. Будет, как я тебе говорил.
– Ты не ссы, я русским не верю.
– Аслан, я не русский.
– А кто ты?
– Я издалека. Не то, что ты подумал.
– Ты не американец, ты по-русски говоришь как русский.
– Аслан, в свое время все узнаешь, – Валя остановил машину. – Я на базар войду, ты на мое место перелезь и едь. Давай, до связи.
– До связи, – сказал Аслан.
Валя несильно хлопнул дверью автомобиля, перешел дорогу и оказался в проходе на рынок.
Скосил глаза на витрину, за которой стояли бидоны с молоком и сметаной. Даже слегка задержался перед ней. Как будто молоко и сметана могли интересовать его.
На самом деле Валя увидел отраженную в стекле дорогу, которую он только что перешел, увидел, как отъезжает Аслан, ловко перекинувший себя на место водителя. Увидел других людей, занятых своими делами. Никакой угрозы, ничего странного, внушающего подозрения Валя не увидел.
Он шел через рынок, смотрел на людей. Люди Вале не нравились.
Все
