немного.
– Тем не менее, у вас было не к первой паре. Не думаю, что ко второй было встать так сложно.
– Сэр, я…
– Во сколько вы легли, Вальд?
Дуглас попытался вспомнить.
– За полночь.
– Для человека вашего возраста это непозволительно.
– Я знаю, сэр, но у меня были дела.
– Дуглас, – перебил его Хочкис. – Твои «дела» один раз уже привели к тому, что тебе пришлось съехать из этого кабинета. Никому бы здесь не хотелось потерять такого хорошего историка, как ты, особенно учитывая, как легко ты находишь подход к детям. Но пойми: твоя история говорит против тебя, и при малейшем подозрении, что это может повториться, я буду вынужден принять не самые приятные для тебя меры.
– Я понимаю, – сказал Дуглас после паузы. Он знал, что все приходы и уходы преподавателей записываются в журнале, в том числе электронном, но едва ли Хочкис проверял его каждый день. Вывод напрашивался сам собой: кто-то оперативно донес до его сведения об опоздании историка. И отчего-то Дуглас не сомневался, кто именно это сделал.
Включив режим «доброго полицейского», Хочкис еще какое-то время говорил с мужчиной, спрашивал, как ведут себя ученики, как дела у него дома, но Дуглас не видел в его взгляде ни малейшей заинтересованности. Уходил из своего бывшего кабинета он с тяжелым сердцем, без тени улыбки. Он вернулся в кабинет, отвел еще один урок, уже более бодро, чем предыдущий. На большой перемене он сходил в буфет, не в силах больше терпеть голод и понимая, что его голова попросту перестанет соображать, если он не поест. Вернувшись в кабинет, в котором у него было еще две пары, Дуглас услышал еще у входа голос Майера, раздававшийся из лаборантской.
– Я сказал тебе разобрать приборы для практического занятия, какого черта они еще распиханы по шкафам?
– Профессор…
– Чего ты добиваешься, чтобы тебя уволили? Твой брат хоть что-то делает, хотя бы приходит вовремя! Мне плевать, Сандерс, мне нужны двадцать наборов!
Дуглас нахмурился и зашел в лаборантскую. Напротив сидевшего за столом и строчившего что-то Майера стояла молоденькая девушка анорексичной худобы. Плохо уложенные волосы, небольшие глаза, под которыми были круги недосыпа и слегка помятая одежда придавали девушке болезненный вид. Было сразу видно, что сестра Мэтью действительно не отличалась здоровьем. О чем прекрасно знал Майер.
– Тебя из коридора слышно, ты в курсе? – мрачно спросил Дуглас. Майер обернулся к нему.
– Сказал рецидивист.
– Я даже не сомневался, что именно ты донес Хочкису.
– Я поступил, как добропорядочный гражданин.
– Зачем ты кричишь на нее?
– Я бы тебе посоветовал, куда пойти, да вот вижу, ты оттуда.
– У тебя завтра практическое занятие, зачем ты начинаешь истерику сегодня?
– Откуда
